Глава 19
— Чего? Ты чего такое говоришь, Вячко, белены объелся? — с недоверием смотрит на него отец.
— Путислав данов призвал, они возле града стоят, вас дожидаются.
Вот это новость! Она пыталась уложиться у меня в голове. А ведь Путислав — отец Иловая, моего закадычного дружка, которого я с испытания выпроводил. Странно, а ведь Иловай мне зимой не попадался на глаза, хотя должен был, да и новостей я о нем никаких не слышал, кроме того, что его Снежана подлечила.
А тем временем отец пришел в себя и начал раздавать команды:
— Труби в рог и правь к берегу, надо Вячко хорошо расспросить и совет держать.
— Так я не один вас ждал, а с Дубыней, боялись вас пропустить, вот вдвоем и караулили, он на берегу, забрать его надобно.
Прозвучал рог, привлекая внимание остальных кораблей, и наша ладья направилась к берегу, к месту, где дожидался Дубыня. Вслед за нами потянулись и остальные ладьи.
Когда все оказались на берегу и собрались вокруг Вячко и Дубыни, они начали рассказ:
— После того как вы отбыли, через пару дней рыбаки их и заметили, они чуть подальше встали — и встали-то хорошо, просто так не увидишь, словно им кто-то место показал, где укрыться можно. Да и заметили их чудом, сынок Ёрша в воду упал, отец его вытащил, да он померз весь, Ёрш и пошел к берегу костер жечь, пока сын не околел. А там даны стояли. Вот так их заметили. Ёрш к граду, там сына в охапку и к Рознегу, новость сказать и сына подлечить.
— Рознег и собрал вече. В граде ворота закрыли, и все начали вооружаться и готовиться. Сами же знаете, не село какое-то, все крепко поставлено, забили в набат, так народ, все побросав, с оружием и прибыл. В том числе и Путислав с родичами, не знал, видать, еще, что гости его заморские прибыли, — Вячко грустно ухмыльнулся, а Дубыня только кивал, не перебивая товарища.
— Отправили бывалых охотников на гостей заморских посмотреть да послушать, те за ними и понаблюдали. Да и рассказали все. Даны лагерь начали ставить и сидели тихо, словно их нет. Вот только у охотников глаз наметанный, увидели там знакомые рожи, родичей Путислава. Брат его там младший был, Ростих, и сын Иловай, который испытание не прошел, да пальцы теперича у него на руке не гнутся. Вот такие дела, Путислава испрашивать начали. Он сначала отнекивался, а потом, как пригрозили пыткой ему и всем его родичам в граде, признался, что он их позвал, это его гости. Распря у него с вами, — и Вячко внимательно посмотрел на Колояра, а после взглядом прошелся по отцу, Беляю и мне с братьями, Горисветом и Володаром. Мол, житья не даете и роздыху нет, вот он их и позвал. Его прям там чуть не удавили, за то что он этих разбойников зазвал. Но после порешили, что это ваша распря с ним, так что вы и разбирайтесь, и погнали его и всю его родню из города.
Вячко замолчал ненадолго, а после продолжил:
— А город с тех пор шумит, успокоиться не может, многие так и выступают, что это ваша распря и не след туда лезть. А остальные взяли сторону Путислава, мол, действительно от вашего рода одни обиды, а другие стоят на вашей сторонне, мол, худого от вас нет и всегда готовы помочь. Так вот, Путислав со своим родом и данами возле града встал, так и стоит, вас дожидается.
— Погодь, а как он с данами-то сговорился, может, перекупить их можно? — поинтересовался Беляй.
— Не выйдет, Путислав годины три назад дочку сосватал как раз в те края, родичи — это его теперь, вот он их и позвал, пес шелудивый, — задумчиво ответил ему Колояр.
— Благодарю тебя, Вячко, и тебя, Дубыня, что вести донесли и не попали мы к ним в лапы, не зная о беде.
По поляне понеслись споры о ситуации.
Совсем не весело, даны пришли, получается, почти сразу, как мы ушли в поход. Не успел бы Путислав так быстро их призвать. А это значит, что он еще осенью прошлой это задумал и договорился с ними, что они по весне придут. А ведь у него могло получиться, вырезал бы нас по одному. Не все было бы гладко у Путислава, конечно, и могли быть некоторые неприятности, но это уже неважно. Он бы весь город под себя подмял, и все хорошо могло быть у него.
Не было бы счастья, да несчастье помогло. Мы вместе собрались и отправились в поход родича спасать.
— А много ли там воев? — поинтересовался кто-то из толпы.
— Ежели с родичами Путислава считать, то с три сотни, без двадцати. Многие со щитами и топорами, луки есть и копья, как и доспехи добрые, но не у всех. Есть те, кто и в простой рубахе ходит.
В толпе кто-то присвистнул, и народ вновь зароптал.
Многовато выходит в открытом бое для нас. А в том селе двадцать три человека мертвыми остались, и то благодаря мне, а то больше бы вышло. Я многих выходил да на ноги поставил. С десяток еще слабы и топора не удержат. Остальные раненые с моей заботой пришли в себя. А даны не вчерашние землепашцы, умеют биться.
— А ежели обождать и дождаться, пока они уйдут, а там и с Путислава и спросить, — вновь из толпы раздался чей-то крик. Пошли крики, поддерживающие эту мысль.
— Можно, конечно, но сколько они будут нас ждать, сколько мы сможем здесь просидеть? Сейчас весна, дел полно, и поля надо будет скоро к посевной готовить, — Возгарь покачал головой.
— Уйдут они, и Путислав вместе с ними, а потом явятся уже с большим количеством воев, не меж родами выяснять будут тогда, а град грабить и рубить людей. А Путислав и рад будет помочь. Нельзя их отпускать, — высказался отец.
— А чего это мы за ваш род кровь должны свою лить, — нашелся кто-то умный в толпе. Взять долю свою — да разбирайтесь сами, — услышав пару одобрительных криков, добавил тот же голос.
— Хех, — крякнул Возгарь и, разгладив усы, начал говорить: — А ты никому ничего не должен, Стоян, и мне теперь тоже, а доли твоей пока там и нет. Мы не делили еще добычу, али ты запамятовал? А ежели тебе выделим, то они, конечно, при виде тебя с добычей в сторонку отойдут, в ножки тебе поклонятся и скажут, ты
