что! У нас не может быть массовой галлюцинации: мы не пили и не ели вместе, ничего не нюхали и не кололись! — один из мужчин, чертыхаясь, обратился к человеку в дорогой форменной одежде: — Господин Мин, нужно позвонить хозяину лошади, господину Киму, сказать, что она здорова. Вы же знаете, Нунсони была любимицей его внучки, которая в позапрошлом году умерла. Когда кобыла заболела, он так расстроился! Столько денег угрохал на ее лечение. Я думаю, он будет рад хорошим новостям!
— А как мы ему объясним, что произошло? — другой возрастной мужчина нервно тер бровь.
— А не нужно ничего объяснять! Главное — лошадь здорова. Интересно, он ее заберет или будет тренировать, чтобы выставить на скачки?
— Думаю, выставит. Она всегда перспективной была. Если врачи после осмотра определят, что со здоровьем все нормально, можно уже на ближайшие соревнования выставлять, пусть втягивается помаленьку.
— И все-таки тут какая-то чертовщина происходит! Не может кобыла за одну ночь стать здоровой, как ни в чем не бывало! Мы с Вичаном только накануне ее возили на лечебные процедуры. Ветеринар еще сетовал, что жалко лошадь, мол, она ни на что теперь не годна. Там и снимками рентгеновскими все подтверждено. — Гёнхи нервно жестикулировал руками. — Вы же помните эту историю с ее растяжением после соревнований, когда она споткнулась чуть ли не на ровном месте? А потом еще будто покалечили ее… Не доказали тогда ничего.
— Смотрите, она уже по третьему кругу бежит вместе со всеми. И похоже, в отрыв уходит… Дорвалась малышка, наконец, до движения.
— Тихо! Не галдите, я хозяина набираю… — господин Мин приложил к уху мобильник. — Господин Ким? Доброе утро! Вас беспокоит Мин Ю Хён, управляющий… А, узнали… Не спите уже?.. Все хорошо, благодарю Вас. А как Вы себя чувствуете?..Замечательно!.. Вы правы. Да. Сейчас время утреннего выгула, я около скаковых дорожек… У меня для Вас хорошие новости, главное, очень неожиданные. Вы только не волнуйтесь… Ваша Нунсони чудесным образом исцелилась. Что?… Нет, что Вы, я не пью с утра!.. Нет, мы не курим, лошади не любят… А, Вы в этом смысле… Для нас самих это шок! Я понимаю, Вы мне не верите. Предлагаю, если у Вас есть свободное время, подъехать на ипподром. Вы знаете, где содержится Нунсони… Хорошо, мы Вас будем ждать. Всего доброго, господин Ким!
— Ну что? Не поверил? Небось, нахрен сперва послал, да?
— А ты бы поверил? Господин Ким лично присутствовал, когда озвучивали диагноз, и сам тогда свою кобылу в стойло провожал.
— Да, я вместе с господином Пхён Илем в качестве сопровождающего его лошадки был у директора дорогущей ветклиники. Там аж целый консилиум из столицы собирался по поводу его подопечной. И хорошо помню, как он, молча, выслушал диагноз — те только руками развели, мол, все бесполезно, ничем помочь не могут. Господин Ким так расстроился! Все приговаривал, что не уберег любимицу внучки. А оно — вон как вышло. Может, это внучка с того света деду подсобила, чтобы он так не сокрушался?
— Еще скажи, что ты в потусторонние силы веришь!
— А ты нет? Как тогда всю эту мистику объяснить? Какими научными доводами? Я по телевизору смотрел, вокруг нас столько всего непознанного летает…
— Ага! Приведения в конюшнях живут и лошадям гривы в косы заплетают.
— Идиот что ли? Какие косы? Иди, проспись!
Мин Ю Хён рявкнул, призывая препирающихся мужчин к порядку:
— Так! Замолчали все и по своим делам разошлись! Гёнхи, поймаешь Нунсони и отведешь в конюшню до приезда хозяина.
— А когда он обещал появиться?
Господин Мин взглянул на часы:
— Уже через час. До его появления лошадь надо привести в порядок. Ты меня понял?
— Понял, чего же не понять? — и добавил, недовольно ворча себе под нос: — Как я ее должен вылавливать?
Один за другим жокеи начали выводить своих лошадей с поля. Нунсони тоже сбавила ход, и, пробежав легкой рысью еще круг, остановилась около меня. В этот момент к ней подошел конюх.
— Надо же, какая умная лошадка! Сама пришла! Ну, пойдем, что ли? Скоро твой хозяин прибудет, надо тебя обтереть, вон бока потные какие. Набегалась, красавица? — Гёнхи любовно потрепал лошадь по крупу.
Однако кобыла не спешила идти за мужчиной, она беспокойно поворачивала уши в мою сторону, словно хотела услышать команду идти в стойло именно от меня. Пришлось пугать конюха дальше.
— Пойдем. Скоро приедет хозяин, — Нунсони мотнула мордой и неспешным шагом двинулась к конюшне.
— Да что же такое происходит-то?! Святые духи-угодники! Ты что, всерьез разговариваешь? — Гёнхи бросился вслед за уходящей лошадью.
— А чего тебя так смущает? Может, у меня дар открылся — по-человечески разговаривать, — я шла с другой стороны кобылы и решила объясниться за скалящего «в издевательской ухмылке» зубы животного, — вместе с моим чудесным исцелением.
— А кто тебя исцелил-то? Может и, правда, это госпожа Чонхва, хозяйка твоя, что умерла?
— Чонхва… Может быть. А тебе нравилось, как Чонхва ко мне относилась?
— Откуда мне знать, как она к тебе относилась? Мы же ее редко видели. Она, когда тебя сюда привели, на коляске уже была, больше молчала, чем говорила. Или плакала тихонько. Бедная девочка! А потом вообще перестала появляться. С ума можно сойти! Я с лошадью разговариваю!
Мы почти дошли до конюшни, я решила больше не смущать конюха странными переговорами с кобылой.
Лошадь вошла в здание, подошла к своему месту и остановилась, ожидая пока ей откроют денник. Но Гёнхи не стал загонять кобылу в стойло, зашел туда сам, вынес уздечку, которую надел на Нунсони, потом закрепил ремнями ее положение посреди прохода между денниками, принес ведро с водой, щетку, большую чистую тряпку, больше похожую на махровое полотенце, и начал протирать лошадь от пота, который все еще блестел на ее боках.
Пока конюх, о чем-то сосредоточенно думая, занимался наведением чистоты кобылы после бега, я бесшумно проскользнула в приоткрытые ворота конюшни, и, убедившись, что рядом никого нет, стала видимой. Громко постучав в двери со словами «можно?», не дожидаясь ответа, вошла внутрь конюшни. Гёнхи прервал свое занятие и выглянул с тряпкой в руках из-за кобылы, любопытствуя, кого в такую рань принесла нелегкая. Увидев меня, мужчина радостно заулыбался, жестом приглашая подойти ближе.
— Тэя! Привет! Раненько же ты появилась. Пришла на лошадке покататься? А у нас тут столько всего произошло! Гольная мистика! — видно было, что его просто распирало от желания рассказать о случившемся.
— Доброго дня, Гёнхи, — я поклонилась мужчине. — А ты уже, смотрю, весь в работе? Готовишь хромоножку к посещению
