они уже топали чуть ли не четверть мили шумели на ветру шелестом мириад листьев.
– Видел двух. Сколько точно, не знаю.
– Они нас заметили? – подполз ближе Стив.
– Не уверен. Возможно.
– Что делаем?
Валай презрительно покосился на северянина. Главный, етить-колотить! Как до дела дошло, сразу к настоящим охотникам за советом бежит.
– Валим по-тихому, – прошипел Волк. – Что тут еще сделаешь?
– Там впереди ферма вроде, – ткнул Ралат рукой дальше по их рядку. – Если бой принимать, то точно не здесь.
Валай в очередной раз быстро огляделся. Вперед-назад стелилась полоса серой земли, покрытая редкой травой. С боков её ограждали зеленые стенки вьющейся по натянутым между столбов веревкам лозы. Влево-вправо уходили точно такие же ряды насаждений. Первые три-четыре просматриваются хорошо, но, чем дальше заглядываешь, тем меньше что-либо видно. Если пригнуться, заметить их издали не получится. Любой звук же легко забивало шуршание листьев на ветру.
Втянув головы в шеи, люди побежали вперед. Сто шагов, двести. Вон уже, прямо у них на пути показались два дерева. За ними, слегка в отдалении, поднимается какой-то огромный амбар. Край виноградников найден – в полете стрелы от них лоза уступает место рядкам кукурузы.
Зарбаг!
Позади и немного сбоку пронзительно запищал-зашипел длиннохвост. Их заметили!
Тут же справа и слева запищали, застрекотали другие твари. Треском грянули ломаемые рядки, зашуршали выдираемые из земли столбы-колышки, заглушая шум ветра завизжал, словно хряк на убое, барон.
– Бежим! – заревел Стив.
Перестав пригибаться, люди бросились вперед во всю прыть. Теснота рядка не давала обогнать пыхтящего первым Альфреда, которого тянул за руку здоровяк-северянин. Толстяк спотыкался и непрестанно поминал Яроса. Не будь рядом Стива, Его светлость уже давно рухнул бы под ноги остальным.
Наконец виноградники кончились, и охотники, обойдя синарцев с боков, вырвались вперед. Как ни странно, но всех обогнал малец-Гарри. Пока другие ломали телами кукурузные стебли, пацан юрким зайцем скакал между тесных рядков.
А зарбаговы твари уже наступали на пятки. Шипение, треск и хруст позади приближались с каждым мгновением. На миг обернувшись, Валай встретился взглядом с раззявившем пасть длиннохвостом, что несся скачками всего в паре десятков шагов от продолжающих отставать синарцев.
Шшш! Просвистевшая мимо стрела ударила чудище в лапу. Тварь споткнулась и покатилась по земле, круша кукурузные стебли. Ралат закинул лук на плечо и помчался дальше. Ну Орел! Ну дает!
Постепенно изначально прямая колона бегущих начала рассыпаться в стороны. Вон уже виден просвет. Луг в полсотни шагов, за ним низкий заборчик. Посредине широкие, предназначенные для скота ворота – закрытые на цепочку с замком. С двух сторон от них по высокому старому ореху, с наполовину опавшей листвой. Амбар и какие-то выглядывающие из-за него постройки стоят сильно дальше – сначала нужно миновать открытый загон. Но туда не успеть! Не дадут добежать!
Гарри первым рванулся на дерево. Прыгнул, вцепился в нижнюю ветку, подтянулся, закинул ногу на следующую. Ралат сунул мальцу копье и лесным котом взлетел наверх следом. Мина парой мгновений спустя уже карабкалась на соседний орех – тот оказался к ней ближе.
Валай засомневался на миг, но тут же бросился к дереву, куда полезла подруга. Матук, зажав рукоять здоровенного топора в зубах, уже пыжился по-медвежьи покорить ствол, мешая подняться Волку – пришлось подтолкнуть, а потом только ползти самому. Причем, он еще и успел закинуть наверх обе пики: и свою, и брошенную внизу Оленихой. Мина ловко поймала оружие и пристроила его среди веток. Вскоре в кроне ореха от людей стало тесно. Это вам не дуб и не тополь – сплошь сучки, да сушняк. Толком, ни присесть, ни привстать негде. Трое охотников кое-как примостились не в самых удобных позах. Четвертого сюда совать уже некуда. А что там синарцы?
Валай бросил встревоженный взгляд на луг. Барон, вытаращив глаза катился взбесившимся свином к ореху Ралата и Гарри. Стив бросил тянуть господина за руку и как раз выдергивал меч из ножен. Вовремя! Длиннохвост уже взвился в прыжок.
Жжих! Широкое лезвие снизу-вверх бьет чудовище в шею. Воин валится в сторону. Тут же вскакивает и бросается к Альфреду. Его светлость уже обломал своим весом нижнюю ветку и пытается дотянуться до следующей. Ралат свесился и протягивает толстяку руку. Стив хватает барона под ноги и толкает наверх. Орел от натуги краснеет, как зрелая земляника, но затаскивает милорда Монка на дерево. Вот они уже на одной из двух толстых веток, что достаточно высоки – дальше вверх ползти некуда.
Барон вцепился в ствол и зажмурился. Ралат с трудом балансирует, стоя рядом – одной рукой Орел держится за сучек выше, во второй сжимает копье. Гарри напротив них – обвил всеми конечностями вторую из достаточно крепких веток и лежит на ней, словно висит на столбе.
Стив подпрыгивает. Не дотянуться. Скидывает арбалет и мешок со спины, бросает на землю меч, пробует еще раз. Бесполезно! Тут только ползти по стволу, что северянин и делает. Поднявшись немного, пытается ухватить господина за ногу, но тот с визгом отбрыкивается. Тогда Стив тянет руки к той ветке, что облюбовал Гарри. Там тоже нет места. Мальчишка старается отодвинуться – некуда. А внизу уже к дереву подлетают сразу несколько тварей. Сейчас здоровяка сдернут – он низко.
Стив понимает это лучше других и делает страшное. Подтягивается, хватает пацана за плечо и, словно котенка, сбрасывает с ветки, одновременно закидывая на место мальчишки свое крупное тело. Гарри с полным ужаса криком летит к земле. К земле и к подбегающим длиннохвостам.
Вздох Матука заглушает крик Мины. Валай весь сжимается…
Ралат прыгает вниз!
Копье Орла бьет одну из зарбаговых тварей в загривок. В руке нож. В глазах ярость.
Но поздно! Сразу два длиннохвоста вцепляются в Гарри с разных сторон и в мгновение ока разрывают мальчишку на части.
Охотник живет мигом дольше. Удар, прыжок, кувырок. Все… Зубы чудища впиваются в ногу Орла. Другая пасть рвет плечо. Когти третьего зверя раздирают лицо и шею.
Был Ралат – и нет его больше. Окровавленные останки друга навсегда врезаются в память, и Валай ревет. Ревет долго, протяжно, со всей мукой, обидой и злостью, что в мгновение заполнили душу.
Руки Мины вцепляются каменной хваткой, не дают слететь вниз – разорвать, разметать, растоптать! Матук горько скулит. Олениха шепчет в ухо скороговоркой:
– Держись, милый. Ненужно. Держись, держись. Я прошу тебя…
– Сука! Сука! – приходит к Валаю дар речи. – Убью, тварь! Ты слышишь, шакалий выкормыш? Конец тебе! Конец! Убью суку!
– И я, – бормочет под нос Матук. На красном лице силача проступили вены.
