В процессе разговора Йонуц подходил к Аните все ближе. Шажочек за шажочком, почти незаметно, продвигался он по кабинету, и это не укрылось от ее внимания. Остановить его нечем, солнечный свет на него не действует так убийственно, как на графа. Напротив, Йонуц, попав в ярко освещенную полосу, довольно прижмурился, а в его голосе послышались урчащие нотки, как у котофея, которого щекочут за ухом.
– У меня тоже был план. Он пришел мне в голову спонтанно, я не обдумывал его заранее. Я сидел в своем укрытии и слушал все, что вы обо мне говорили. Вы подозревали меня в убийстве египтянина и еще в чем-то, готовы были повесить на меня всех собак. Мне ничего не стоило выдать вам Нова-Лингу, тем более что ее намерения были самыми невинными – всего-то полакомиться протухшим мясом… Но вы бы замучили ее расспросами, она могла проболтаться, а мне не хотелось лишать ее жизни раньше времени. И тут я подумал: а что, если исчезнуть? Как раз очень удобный повод. Вы и так свалили на меня все преступления, а я возьми и умри. Само небо покарало негодяя! Это на какое-то время успокоило бы вас…
– Приблизительно так и произошло. Вы – тонкий психолог.
– Навык, сударыня, навык! Граф говорил вам, что он изучает людей. Я изучаю их гораздо дольше и могу просчитать наперед все ваши поступки, все движения вашей мысли и вашей души. Именно поэтому вы проиграли, а я нет.
– Вы перебрались сюда? – Анита показала на отверстие за отъехавшим шкапом. – Надежное пристанище!
– Я оборудовал его давно и мог бы перейти сюда незамеченным в любой момент, но мне требовалось, чтобы вы поверили в мою смерть. Вэнь Юн тоже знает обо мне больше, чем нужно. Он изобразил припадок и помог мне выбраться из замка. Далее граф Ингерас довел вашего супруга до нужного места, где они обнаружили мой якобы бездыханный труп. Дело было сделано. После я снова прокрался в замок по протоптанной колее и занял место в моей лаборатории, существование которой вы так восхитительно предугадали…
– И что это вам дало?
Еще шажок. Теперь Йонуца от Аниты отделяли каких-нибудь три-четыре фута. Он находился возле графского стола, на котором лежали вынутые из ящика бумаги с формулами. Она не спускала в него глаз и в то же время незаметно высвобождала ноги из туфелек.
– Что дало? Свободу и время. – Йонуц провел кривым ногтем по верхнему листу, исписанному вдоль и поперек. – Вы полагаете, эти расчеты делал Ингерас? Как бы не так! Он был талантливым учеником, но не до такой степени… Над этими формулами корпел я. Это был титанический труд, требовалось продумать каждую цифру. А времени оставалось немного.
– Почему?
– Слухи о странностях, творящихся в нашей округе, уже расползлись по стране. Здесь за последние полтора года исчезли четверо иностранных подданных. Да-да, четверо, не считая вас и вашего мужа. Рано или поздно сюда нагрянули бы жандармы. Я должен был успеть завершить начатое… Уединившись в лаборатории, я сумел к сегодняшнему утру справиться с этой задачей. А граф был не более чем консультантом. Я скорблю о нем, но Великому Деланию это не помешает.
– Великому Деланию? – изумилась Анита. – Вы что же, верите в предания о философском камне? Значит, вы не собирались изобретать панацею, а рассчитывали просто обогатиться?
– Панацея, философский камень… Как это мелко! – сморщился Йонуц. – Посредством всего вами перечисленного можно лишь пытаться исправить кое-какие недочеты существующего положения, я же хочу переменить его в корне. Это феноменальная цель, никто даже не пробовал подступиться к ней, но я ее добьюсь!
– Каким образом?
Йонуц сделал еще шаг и задышал в лицо Аните:
– Идемте со мной! Я вам все объясню и покажу наглядно…
Он протянул руку, чтобы схватить ее, но Анита ожидала этого. Она ударила его коленом в пах и, босая, вскочила на подоконник. Без обуви сделать это оказалось легко, а вот с дальнейшими действиями вышла заминка. От окна до подножия башни было футов полтораста, и Аните стало нехорошо, когда она посмотрела вниз. Вертикальная стена, спуститьел нельзя, до других окон тоже не добраться. Иными словами, все пути к отступлению отрезаны.
А Йонуц снес неслабый удар с таким безразличием, как если бы его причинное место было вытесано из гранита.
– Это тоже несложно было предугадать. Вы импульсивны, но что дальше?
– Если вы дотронетесь до меня, я выпрыгну!
– Не выпрыгнете. Вы дорожите жизнью и не намерены добровольно с нею расставаться… Ну же! Не глупите и идите ко мне. Неужели вам не интересно узнать, что я задумал?
– Чтобы вы меня прикончили? Нет! – Держась руками за раму распахнутого окна, Анита высунула голову наружу и заголосила во все горло: – На помощь! Кто-нибудь!
Йонуц и бровью не повел.
– К кому вы обращаетесь? Никто из моих людей не бросится вам помогать… да они почти все и заперты.
– Алекс! Он услышит!
– В настоящий момент он не так далеко отсюда, но, к сожалению для вас, лишен возможности двигаться.
Кровь ударила Аните в голову. Она забыла о собственной безопасности, спрыгнула с подоконника и вцепилась в манишку треклятого горбуна.
– Где он? Что ты с ним сделал?
– Превосходная экспрессия! – одобрил тот, не покачнувшись. – А теперь все же отправимся в лабораторию. Я так ждал этого часа!
Йонуц своими стальными клешнями схватил ее за талию и как пушинку поднял над собой. Анита беспорядочно забарахталась, но разве могла она вырваться из хватки этого орангутанга?
Максимов открыл глаза и обнаружил, что руки и ноги его не слушаются. Он лежал в будуаре Лилит на чем-то жестком, похожем на топчан или на операционный стол. Насколько он помнил, ничего подобного в этой комнате не было. Зато, повертев сколько было возможно головой, увидел, что исчезла софа, на которой они часто сиживали с Лилит.
А вот и сама хозяйка будуара. Заметив, что он очнулся, подошла, присела рядом на корточки, с улыбкой заглянула ему в лицо.
– Что происходит? – проговорил он, чувствуя чугунную тяжесть во лбу, как с похмелья.
– Ничего страшного, – ласково пропела Лилит. – Ты немного поспал.
– Голова болит… И почему я не могу пошевелить ни рукой, ни ногой?
– Голова сейчас пройдет. Выпей это. – Она сунула ему под нос стакан с розовой жидкостью, и он без лишних вопросов приник к нему губами, так как пить хотелось нестерпимо. – С руками и ногами тоже все будет хорошо, но надо подождать около часа.
Вспомнилось, как пришел к ней, чтобы сообщить о гибели Ингераса. Она предложила выпить, он налил себе бокал вина…
– Что ты подмешала мне?
– Не бойся, это не яд. Это вещество, которое частично парализует мышцы. На всякий случай. Так посоветовал папа.
– Папа? – Максимов подавился и зашелся кашлем. – К…какой папа? Он же умер!
– Нет! – радостно сообщила Лилит. – Он сейчас у себя в лаборатории… с твоей женой.
