как специально брошенный четко в голову одной из статуй. Удар камня о камень, мгновение тишины: все замерли, ибо тут можно ожидать подвоха абсолютно от всего. Затем общий расслабленный выдох — ничего не произошло.
— Будь внимательней. — буркнул Сирт.
— А то я специально. — буркнул я в ответ.
И только мы хотели продолжить наш подъем дальше, как со всех сторон услышали рычание. Столь грозное, что вздрогнули все. Взглянули по сторонам и увидели, что все эти статуи оживают, сделав движение и тут же вновь превращаются в каменную статую.
— А вот теперь, ребята, — печально произнес Тант. — бойтесь. Их оружие — телекинез, точнее они с помощью мысли творят невообразимое.
И только он это сказал, как одна из статуй напротив меня на долю секунды ожила, изменив каменную часть своего тела на кожу красного цвета, сопровождая зубным рычанием. И я заметил боковым зрением, как в меня летит камень небольшого размера с хорошей скоростью свободного падения. Хорошо, что увидел. Реакция была незамедлительной, прижавшись к камню, на котором был. Затем следовало еще одно превращение, злобное рычание, затем еще и еще. В итоге они поочередно выходили из каменного состояния в живое, сопровождая рыком и по каждому из нас летело по меньше мере три-четыре булыжника. Я пытался изжечь их магией, но им было все равно. Сирт колотил мечом, но их камень был тверже и прочнее стали. Их молотил Тант своим чудомолотом, но и его удар отдавался вибрацией ему же, хорошо встряхивая тело. Стрелы Эна как семечки лишь отскакивали от них, не нанося ни единой царапины. А их превращение было мгновенно. Оно не дает застать их врасплох. И при этом нам приходилось уворачиваться, отбиваться и прятаться от летящих в нас вулканов, что летают поблизости.
— Ваши предложения, господа. — быстро сказал Эн, отпрыгивая от очередного булыжника.
— Их ничего не берет! — печально сказала Ким, прижавшись вниз.
— Не теряем надежды. Что-то же должно их уничтожить. Сирт, маши своим мечом, словно мельницей, авось заденешь его, когда он на мгновение будет трансформирован. — протороторил я, отшвыривая от себя тягой огня булыжник.
Но не успев пронзить одну из статуй, Сирт спрятался, уходя от удара очередного булыжника, попадая прямо по статуе, разбивая ее вдребезги на большое количество мелких камней. Вот так неожиданно к нам пришло решение, как истребить вроде бы неуязвимых обитателей этих мест. Расформировавшись, спрятались за каждым из этих монстров. Один за другим они сами уничтожили себя. Ну а мы, как только был разбит последний гад, попадали на камни, на которых стояли, глубоко и часто дыша. И наконец мы отдыхали. Нам приходилось ловко уворачиваться, прыгая меж камней, местами даже бегая. Я себя чувствовал, как загнанная собака, готовый высунуть язык от жары и резких действий, подняв руку в кулаке с поднятым большим пальцем вверх.
Немного передохнув, продолжили подъем уже сквозь облака.
Часть 18: Пещера богов
Смотря вниз, открывался обзор на весь остров, который был окружен вокруг бушующим штормом, не дававшим ни покинуть остров, ни попасть на него. Сам по себе остров был необычайно красив, а если смотреть на него сверху, то он преображался на глазах. Оказывается, мы и половины не видели всего того, что есть в этом замечательном месте.
Мы поднимались по летающим камням и проходили сквозь густые облака. Наш путь был неизменным. Мы обходили и другие каменные островки, где ситуации были не лучше и не хуже тех, на которых мы уже были. Ситуация и возможности позволяли нам миновать ненужные стычки, тем самым экономя наше время и силы, которые и без того тратились при подъеме вверх к последней летающей скале, которая с виду не меньше самого острова, парящего высоко, словно в звездах.
Наш подъем занял ужасно много времени и сил, но все же мы добрались до нужной нам скалы, плавающей под звездами. Океан уходящих облаков расстилался во все стороны, а подсвечивало их уже не солнца, а отражение света луны и миллиарда звезд, что растирались повсюду в бесконечном пространстве неизвестного и неизведанного.
Как только взобрались на эту огромную скалу, словно огромный бесформенный булыжник, летающий в звездах, перед нами были не менее огромные врата. Судя по их виду и высоте, сами боги и гиганты посещали это место. А судя по тому, где находится, еще и спрятано от людского глаза. Но врата были запечатаны и человеческими силами их открыть уж точно не получится. Вот сколько нужно людей, чтобы сдвинуть скалу? Не будем вдаваться в подробность, ведь ответ мы вряд ли получим, просто очень много. А поскольку нас всего пятеро, то этот вариант для нас просто не подходит, поэтому каждый из нас ходил возле этих ворот, осматривая их и ломая голову в поиске хоть какого-то ответа на эту загадку, чтобы прийти к логическому завершению.
Весь путь, что прошли после той битвы со странными статуи, мы особо не разговаривали. Какое-то состояние безразличия к участникам группы. И похоже это заметил не только я, но и Эн. Остальные вели себя по отношению друг к другу холодно. Несколько раз я пытался заговорить с Ким и Эном. Но это ни к чему не привело. То ли не слышали, то ли игнорировали. Каждый что-то высматривал, что-то искал. Ощущение складывалось такое, как в древней пословице: «Смотрю книгу, вижу фигу». Вот так и у нас. Что ходим? Что высматриваем? Заглядывая в глаза ребят, заметил, что в них пропала искорка, а в их взгляде стала тухнуть сама жизнь. А когда Сирт столкнулся плечом к плечу с Тантом, то без выяснения причины они обнажили свои оружия и принялись яростно сражаться друг с другом, видя не товарища, а врага. пытался вразумить их словами, но им было все равно. Дальше своего носа они не видели. А моя попытка влезть в их бой приводила к атаке. Им было все равно, что я хотел их разнять. Не менее странно себя вели и Ким с Эном. Радовало то, что хоть они не бились. Этому я бы точно помешал, ибо бой бы не затянулся, а победитель точно бы не заставил себя ждать.
Нужно что-то придумать, причем очень быстро, иначе не миновать трагических последствий. Словно один не был в трансе, а потом вспомнил слова Зилга о подобном. Значит, кто-то уже доходил сюда. Тогда почему ворота не открыты? Возможно, они не смогли их открыть. Значит, и их постигла та же безумность. Но не чувствую того же. Похоже,
