— К сожалению, нет. Деверо хочет знать наши планы.
— И что? Неужели расскажем? Больно много он на себя берет!
Марк тихо рассмеялся.
— Он сидит выше остальных, Габ. Его боятся. Он привык к собственной значимости. — Мужчина сжал мою ладонь. — Идти против правителя — самоубийство.
Я нахмурилась. Вот тебе и путешествие! Вот такая удача. Но, оказывается, Марк не все сказал.
— Поэтому мы и не станем ему противостоять. Просто по-тихому сбежим отсюда.
— Как?!
— Через окно.
— Но там наверняка эти лучники!
— Там, Габ, пропасть, и преодолеть её крайне сложно. Камни внизу столь острые, что даже если удачно улькнешься в воду — все равно погибнешь. Знал, плут, где дворец-то строить!
— Тогда как? — прошептала я. — Не понимаю.
— В такие моменты важно помнить, что есть друзья. Они нас не бросят, уж поверь. Тем более что правитель недоволен конкретно мной, Смайл, Дайра и братья под его гнев не попали.
— А если это он нанял убийцу?
— Нет. Мы нужны ему живыми.
Мы подошли к окну, и даже во мраке высота ощущалась непреодолимой. Свернуть шею, вот что можно было сделать на этих скалах.
— Если они не прилетят на драконе, я не знаю, как ещё мы выберемся.
Мужчина улыбнулся.
— Над этим стоит поразмыслить. В коридоре стоит стража, но я, конечно, могу от них избавиться. Вот только дворец совсем не знаю, да и нападение на воинов Деверо карается несколькими годами тюрьмы… А если мы смотаемся, ничего предъявить не смогут. Вариант один — не спускаться, а лезть на башню.
— Но зачем?
— Нас в любом случае будут спасать с воздуха, и лучше всего для этого подходит южная башня, где держат хищных птиц. Время есть, Габ. Мы что-нибудь придумаем.
— Дракон, — повторила я, и Марк рассмеялся.
— Деверо самоуверен. Он думает, что загородил путь всякой магии. С утра ждет нас за завтраком, но будет сильно удивлен, когда увидит пустую постель.
— Сколько до рассвета?
— Шесть часов и три минуты, котенок.
— Помоги мне ослабить корсет, пожалуйста. Тяжело в платье.
— У меня идея получше, — сказал Марк, расшнуровывая мои путы. — Тут в шкафу есть домашние наряды. Примерь-ка один, не лишним будет.
Он отошел и открыл светлые дверцы, что-то внутри выискивая. Я за это время успела снять все, исключая только белье.
— Вот. Это подойдет.
И подал нечто летящее, сливочно-белого цвета. Я расправила нежную ткань и поняла, что это платье, притом весьма откровенное. Действительно, такие только для мужа и надевать. Я легко влезла в наряд и смущенно улыбнулась супругу. Глубокий треугольный вырез, но длинные широкие рукава, широкий пояс на талии, долгий струящийся подол. А ткань настолько невесомая, что не чувствуется на теле, к тому же слегка просвечивает.
— Очень… кхм… красиво, — пробормотал Марк.
— Правда?
— Угу.
Он попятился и сел на край постели, не мигая на меня глядя. Чувства в груди подсказали, что я должна сделать.
— У нас есть время? Всего несколько минут.
— Да, — тихо отозвался Марк. — Мы уж точно не торопимся прыгать вниз или забираться наверх.
Я не успела сделать ни шагу, но Марк понял, чего я хочу.
— Подожди, — попросил он. Встал, подошел к обширному шкафу, где за стеклом чего только не лежало, и достал гитару. — Я давно не играл, но очень постараюсь сделать это хорошо.
Марк откашлялся, сел поудобнее. Прошелся пальцами по струнам, и я закрыла глаза. Привычка кропотливо пропускать через себя музыку ушла мгновенно. Вот и ещё одна тайна — я не могла и представить, что Марк умеет обращаться с гитарой. Он не пел, просто играл, и пальцы двигались все увереннее. Страх ушел, оставив только легкий след опасности. Я впустила звук, сплетенный из чувств, и начала танцевать, и тотчас вокруг возникли образы, рожденные свободной мыслью.
Зачем нам драконы? К чему их крылья, если есть свои? Нужно лишь небо и вера в высшую магию. Если мы когда-то прятались под крылом Цахтала, и он учил Грозовых владеть бурями, то почему я не могу быть ветром? Призвать дождь, научить молнии складывать нужные рисунки, прорубить ход в пространстве…
Я подпрыгнула, как всегда это делала, но на сей раз чувство получилось пронзительным и легким. Облака. Они — часть нас. И, если нужно, я стану облаком. Никто не может заключить солнечный свет и силу грозы в клетку! Правителю ли спорить с могуществом стихии? Я рванула из волос заколки, и темнота рассыпалась по плечам.
Танцевать для любимого. Быть вместе. Наедине. Разрушить стены.
— Габ, — тихо сказал Марк. — Остановись.
Оказывается, музыка уже не звучала. Я открыла глаза и испуганно попятилась к стене.
— Боже мой…
Кругом нас шел дождь, и молнии оплели мебель крепкими веревками. Невесомо парил под потолком огромный комод, а в окно медленно выплывало позолоченное кресло. Я ошарашено следила, как оно удаляется к темным высотам, постепенно пропадая в густом мраке и не спеша падать в море. Стало страшно до дрожи, и я сползла на пол, сжимаясь. Мгновение — и Марк рядом, обнимает, гладит по спине, что-то ласковое шепчет. Я спрятала нос у него на плече как самая трусливая мышь.
— Это я сделала?
— Не нужно бояться.
— Я дворец испоганила, Марк! Теперь Деверо нас точно накажет!
— Не думаю, что он захочет иметь дело с твоей магией, Габ, и уж точно не пойдет против Цахтала. Они здесь совсем забыли о древних, как само время, силах. И, кажется, в тебе пробудилось нечто мне хорошо знакомое.
— У? — всхлипнула я, все ещё не смея пошевелиться.
— Дар предка, Габ.
— Он не передается по женской линии!..
— Только если верная корням, девушка не перешла в новый род по своей воле. Это любовь, Габ, — усмехнулся он, и теперь внутренняя дрожь была прекрасной.
— Я что же теперь, как Дэр?
— Нет. Ты все делаешь по-своему.
— И сколько я так?
— Почти
