Не важно, как сильно ты стараешься, тебе никогда не стать достаточно хорошим.
Это было верно в отношении тенниса. Это было верно в отношении всего. Он всегда останется посредственностью. Прямо на вершине параболы на любой шкале. Достаточно хорош, чтобы заполучить такую девушку, как Индира, но недостаточно хорош, чтобы удержать ее.
Сердце успокоилось. Все кончено. Он сознавал это предельно ясно. Больше никаких отношений. Облегчение и абсолютная оправданность этого решения напомнили ему момент, когда он решил уйти из профессионального тенниса. Больше никакой борьбы. Никаких провалов. Полнота блаженной мысли: «Я больше никогда не проиграю».
Он будет холостяком. В его холодильнике никогда не появится новая баночка с йогуртом. На стенах не повиснут картины, не будет ни подставок для шляп, ни подушечек, которыми можно кидаться, на диване.
С ним все будет хорошо. Даже лучше.
Телефон зазвонил снова.
Логан взял трубку и увидел на экране паутину из трещин, будто в него стрельнули крошечной пулькой. Если это снова Индира, он ее проигнорирует, но звонил начальник отдела, так что он ответил деловым тоном.
– Логан, дружище, – начал Дон Трэвис. У него был низкий неторопливый голос, как у отца, но Дон – уравновешенный уроженец Квинсленда, а «уравновешенный» – слово, меньше всего подходящее для обоих родителей Логана. – Приятель, я подумал, нет ли у тебя сейчас проблем с… э-э-э… бывшими подружками?
– Бывшими подружками? – Логан так резко откинул назад голову, что у него заболела шея. – Что ты имеешь в виду? С чего вдруг такой вопрос?
Он дико огляделся. Его прослушивают? Откуда мог Дон узнать об Индире? Логан не распространялся на работе о своей личной жизни. У них не бывало ни офисных вечеринок, ни совместных вылазок в пивную. Только в Рождество устраивали праздник, на который Логан никогда не ходил.
– Мы получили анонимный звонок с жалобой на тебя.
– Какого рода жалоба? – Студенты любили Логана. На него ни разу никто не жаловался. Он даже получал благодарственные письма.
– Ну… девушка намекала на сексуальные домогательства, хотя было не совсем ясно, на что она намекает.
– Что за… – Логан встал на ноги.
– Я знаю, Логан, знаю. Твое личное дело безупречно. Вот почему я и подумал, что ты, может быть, недавно разошелся с какой-нибудь девушкой.
– Я только что расстался кое с кем, – сказал Логан. – Но она не стала бы. Никогда.
– Ты уверен, приятель? Потому что иногда люди после разрыва теряют голову.
– Я уверен на сто процентов. – Он мог бы поставить на кон свою жизнь.
– В общем, мы объяснили ей весь процесс, что нужно делать, если она хочет подать официальную жалобу, но она повесила трубку. Это было неделю назад, и, исходя из того, что она не представилась и даже не сказала, с какого курса, мы не собираемся ничего предпринимать. Я просто хотел предупредить тебя, что, может быть, кое-кто затеял против тебя вендетту. – Дон откашлялся. – Стыдиться тебе нечего. Одна моя бывшая устроила мне кучу проблем, так что я тебе сочувствую. А может, это случайная сумасшедшая. Всякое бывает.
Логан поблагодарил Дона и отключился.
Он вспомнил своих бывших подружек, до Индиры.
Нет. Нет. Нет.
Всех вплоть до Трейси, когда Трой тоже встречался с Трейси. Трейси Троя могла устроить нечто подобное, но не Трейси Логана.
Логан выбирал себе хороших девушек. Они всегда приглашали его на свои свадьбы. Получу ли я когда-нибудь вежливое приглашение на свадьбу Индиры? Мысль о том, что ему придется наблюдать, как Индира выходит замуж за другого, была сродни тому, чтобы представить себе смерть любимого человека.
Наверное, это была случайная сумасшедшая, как предположил Дон. Но все же Логан встревожился. Весь этот день выдался какой-то неприятный.
Он снова взял в руки пульт и пиво, включил звук телевизора и стал щелкать каналы: серия «Друзей», серия «Сайнфелда», выпуск «Антикварного ралли». В это время дня повторяли старые программы.
Логан остановился на миловидной женщине с курчавыми каштановыми волосами, которая давала интервью. Камера взяла ее лицо крупным планом, и она говорила с мольбой:
– Я не понимаю, зачем показывают эти передачи по телевизору, они не помогают. От них только хуже!
Похоже, это он тоже уже видел. Логан не узнал эту женщину, но было что-то очень знакомое в том, как подскочил вверх ее голос на слове «хуже».
Она продолжила:
– От этих историй у него всегда портилось настроение! Думаю, он начинал чувствовать себя виноватым и говорил: «Всегда виноват мужчина, и никогда – девушка».
Логан стоял на заднем дворе родительского дома, и Саванна рассказывала ему, как она получила удар от своего парня. Он был вполне уверен, что некоторые фразы совпадали со словами Саванны: «Всегда виноват мужчина, и никогда – девушка».
Он поставил пиво, прибавил звук.
Женщина рассказывала дальше:
– Тогда я быстро переключила канал, говоря: «О, я хочу посмотреть „Холостяка“!»
Не совсем та история. Саванна вроде говорила, что она переключилась на другое шоу? «Выживший», что ли?
Это могло быть странным совпадением.
– Я начала успокаиваться, – сказала кудрявая девушка; камера приблизила ее глаза, полные слез. – И подумала: «Ну вот, все хорошо». А потом, как идиотка, взяла да и спросила: «А ты заплатил за регистрацию машины?»
Женщина спросила, заплатил ли он за регистрацию машины? Саванна тоже так говорила. Логан был абсолютно уверен, что она так сказала. Это уже не могло быть простым совпадением. Верно? Что два инцидента с домашним насилием спровоцировал вопрос о регистрации автомобиля.
– Я не собиралась упрекать его. Очевидно, я проявила пассивную агрессию. С этого все и началось. Он сломал мне челюсть. Три ребра. Я пролежала в больнице дольше, чем он просидел в тюрьме.
Экран заполнила старая фотография женщины. Логан поморщился и отвернулся от экрана. Лицо ее было неузнаваемо: сплошной раздутый сизый синяк.
Выходит, Саванна воспользовалась чужой драматической историей?
С ней что-то случилось. Ее ранение было настоящим, хотя и незначительным, в сравнении с жуткими повреждениями, полученными этой несчастной женщиной.
Логан снова взглянул на экран. За столом сидела другая женщина в белом халате и со стетоскопом на шее. Она говорила с суровым знанием дела о биче домашнего насилия, иллюстрируя это примерами из своей практики.
Тут Логану вспомнился бывший парень Саванны, как тот сидел в постели и тянулся за очками. Что-то не складывалось. Этот парень выглядел таким смущенным. Но Логан строго отругал себя. Его инстинкты ошибочны и темны. Как смеет он сомневаться в рассказе подвергшейся насилию женщины только потому, что мужчина показался ему не из таких?
