за дракой, сумел подкрасться сзади. И который…
Боже, а я даже не знаю точно, где мой нож. Выронила его, когда Демид толкнул на землю.
Я замираю, а все звуки вокруг мгновенно теряют свою наполненность. Словно в замедленной съемке я вижу, как Демид поворачивает голову и тоже смотрит на нас. Левее моего плеча, туда, где стоит зверь. Глаза его прищуриваются, словно он о чем-то размышляет или прикидывает.
Но я понимаю, что он не успеет оказаться рядом, не успеет перезарядить арбалет, потому что все происходит слишком быстро.
Зубы клацают рядом с моим ухом и мне кажется, что сейчас наступит мой конец, а у Демида в руке вдруг оказывается нож. Одним точным движением он делает на руке глубокий порез. Зверь рычит, а уже в следующее мгновение теряет ко мне интерес, и кидается в сторону Демида, словно акула, почуявшая кровь.
— Демид, нет! — ору я, когда зверь набрасывается на него. Он на секунду отвлекается на меня, а потом снова сосредотачивается на звере.
Схватка оказывается ожесточенной, но быстрой. Несколько секунд, и зверь валится на землю, рядом со своим собратом, который, к моему ужасу, уже успел принять облик одного из тех мужчин, что ужинали в таверне. Облик мертвого растерзанного мужчины.
Демид тоже лежит на земле. Он жив, но дышит тяжело.
Я подбегаю к нему и падаю перед ним на колени.
— Демид, ты ранен, — кричу я, — я сейчас тебе помогу, я умею…
Но вижу, что он смотрит совсем не на меня, а куда-то за мою спину.
А уже в следующий момент он резко тянет меня вниз, под себя, загораживая меня, а цепкие зубы смыкаются на его плече, проходя в каких-то сантиметрах от моего лица и обдавая мощным кровавым дыханием. Я понимаю, что, если бы не молниеносная реакция Демида, если бы он помедлил хоть на секунду дольше, эти клыки сомкнулись бы на моем горле и этот миг стал бы последним мигом моей жизни.
Новый зверь ревет и отбрасывает Демида в сторону, но тот быстро поднимается на ноги, несмотря на ранение, и я вижу, как в его руке блестит сталь арбалета. Он целится в зверя и выстреливает в него за секунду до того, как тот наваливается на него всей тушей. А дальше они оба начинают кататься по траве, пока, в конце концов, зверь, не скулит и не замирает на земле бесчувственной кровавой грудой меха.
***
Все длится какие-то считанные секунды, а потом прекращается. Также быстро, как и началось.
Я срываюсь с места и снова подбегаю к Демиду, но на этот раз он уже не поднимается так быстро. Он вообще не поднимается, хоть он и жив.
Весь в крови, но дышит и в сознании.
Слезы застилают глаза, когда я осознаю, что натворила. Ведь это он из-за меня… если бы я не ломанулась в этот лес… Он знал, что делает, но мое появление сбило все его карты. А он… он… он спас меня, рискуя собой. Пусть даже и в этом времени, где он меня совсем не знает. Он…
— Боже, Демид.
Я падаю перед ним на колени, начинаю судорожно водить руками по его ранам. Пожалуйста, пусть у меня останутся хотя бы силы к исцелению, пожалуйста…
потому что я понимаю, что в противном случае он умрет просто от того, что как минимум истечет кровью.
— Проваливай, — хрипит Демид, и я вижу, что ему трудно говорить. И его губы в крови. Наверное, у него повреждены легкие.
— Что? Нет, я не брошу тебя. Даже не рассчитывай.
— Я сказал, проваливай.
Демид говорит громче, а потом закашливается.
Я жду, пока мои силы, направленные на его грудь, начнут действовать, а Демид снова говорит.
— Дойдешь до постоялого двора, возьмешь деньги у хозяина. Покажешь вот это, скажешь, я приказал. Как только рассветет, возьмешь лошадь и свалишь отсюда. Тебе ясно?
Он хватает меня за руку и вкладывает в ладонь какой-то небольшой плоский предмет. Монета? В темноте я не могу его разглядеть. Но не в этом сейчас дело, я просто засовываю предмет в карман и забываю о нем. Снова сосредотачиваюсь на упрямце.
— Я же сказала, Демид, я тебя не брошу, — произношу твердо. И даже когда где-то вдалеке слышу ставший уже кошмаром наяву, протяжный утробный вой, я не двигаюсь с места.
— Не уйдешь, и я разорву тебя на куски. В прямом смысле.
— Что?
— Я серьезно. У тебя не так много времени, чтобы свалить. Полчаса-час.
— Я не понимаю, Демид, я…
— Как же бесишь. Никогда я так сильно не хотел трахнуть девчонку и одновременно ее убить.
— Извини. Ты тоже часто раздражаешь меня, но это не повод…
— Что тебе непонятно? — перебивает он и снова закашливается. — Он меня укусил, но я выжил. Если не сдохну сейчас, это будет означать только одно… совсем скоро я стану тем, за кем охотился сам. А только что обращенные оборотни жутко голодные и плохо контролируют себя. Совсем не контролируют. Если будешь рядом, я разорву тебя на куски, просто потому, что ты попала под руку.
Но я не могу уйти, потому что вижу, как моя сила начала действовать, а его раны затягиваться. Он не умрет, я не допущу.
Он становится сильнее и отталкивает, но я седлаю его и подношу руки к ране на плече. А вдруг получится и он ни в кого не превратиться.
— Черт, что ты делаешь?
— Лечу тебя, лежи спокойно. Ты спас меня, теперь я обязана…
— Блядь, я же сказал…
— А я сказала, лежи…
— Сука…
— Заткнись!
И в этот момент оно начинает происходить. Его превращение. Не через полчаса или час. А я наивно думала, что успею.
Но видимо от того, что раны, благодаря мне, начали заживать слишком быстро…
Он вдруг начинает превращаться прямо на моих глазах.
Меня отбрасывает в сторону, и я зажимаюсь под кустом, не в силах отвести взгляда от происходящего.
Огромными от ужаса глазами смотрю на то, как тело Демида разрывает в прямом смысле, словно в каком-то фантастическом фильме. Одежду, кожу.
Я совершенно забываю о том, что мне нужно убегать. Не могу отвести взгляда от его трансформации, а когда понимаю, что должна уносить ноги, становится слишком поздно.
Передо мной стоит огромный мохнатый зверь со страшной зубастой пастью и не моргая смотрит своими желтыми глазами с удлиненными по-кошачьи зрачками в мои.
Глава 32
Я сглатываю и задерживаю дыхание. Не разрывая нашего напряженного взгляда, делаю осторожный шаг
