собрала свои вещи и сбежала к матери в Берлин. На следующий день он стоял перед дверью. Он просто сказал: «Теперь ты идешь со мной!» Я посмотрела ему в глаза и поняла, что он превратит мою жизнь и жизнь моей матери в ад, если я его не послушаюсь. Подумав об этом, я села в его машину. Дома он избил меня и пригрозил убить, если я еще раз посмею ослушаться его. После этого я…
— Подожди минутку, — прервал ее Леннард, когда они прибыли на станцию Харбург. Он подошел к двери вагона и окинул взглядом платформу, но никто не вошел в поезд. Облегченно вздохнув, он вернулся в купе.
Не успела Ева продолжить свой рассказ, как появился кондуктор. Она купила два билета до Люнебурга, но ей не хватило денег, и Леннарду пришлось внести недостающие сорок евро. Кондуктор поблагодарил ее и пожелал приятного путешествия. Но с его уходом Леннард заметил в Еве странную перемену. Глаза ее были широко раскрыты и медленно наполнялись слезами. Нижняя губа дрожала. Его взгляд упал на открытый бумажник, лежащий на складном столике рядом с его креслом. Оттуда торчали несколько визитных карточек и детская фотография Бена. Он вопросительно посмотрел на нее.
— Что такое? Что случилось?
Ему показалось, что она напугана. Она боялась его.
— Ева! Что случилось?
— Ничего, — пролепетала она. — Я просто слегка перенервничала.
Ее ложь была видна невооруженным глазом. Леннард снова перевел взгляд на бумажник и вдруг его осенило.
— Тебе известно это название — Treidel Security?
Она посмотрела на него глазами, неподвижными от страха.
— Пожалуйста, Леннард… пожалуйста, скажи мне, что он не послал тебя за мной тоже! Пожалуйста!
Она уронила лицо в ладони и начала рыдать.
Он протянул к ней руку, но она отшатнулась.
— Не трогай меня!
— Ева, твой муж разговаривал с Роландом Трайделем? С моим боссом? Пожалуйста, Ева, я должен знать!
Ева пожала плечами.
— Я слышал, как он упоминал название Treidel Security по телефону. Это было незадолго до того, как он…
Она сделала паузу. Ее глаза сузились.
— Ты что-то скрываешь от меня!
Он опустил взгляд.
— Мне поручили следить за Мирко Павловым. Я должен был проверить, насколько он предан своему работодателю. Ева, пожалуйста, ты должна мне поверить, я понятия не имел, что заказчик — твой муж! Трайдель не сказал мне этого. И я не мог знать, что… что у тебя роман с Павловым!
Ее зеленые глаза вдруг превратились в кусочки льда.
— Ты… ты следил за нами? Ты знаешь о нас с Мирко?
Он кивнул, смутившись.
— Я установил камеры в квартире Павлова. В потолочных светильниках в гостиной и спальне.
Она встала и, не говоря ни слова, вышла из купе. Он пошел за ней по узкому коридору.
— Ева, пожалуйста, я хотел…
— Убирайся отсюда! Оставь меня в покое, чертов шпион.
По ее щекам ручьями лились слезы.
— И я, идиотка, доверилась тебе! Подумала, какая невероятная удача, что я встретила тебя в баре!
За этим словами последовал новый приступ рыданий.
Он мягко втолкнул ее обратно в купе и закрыл дверь.
— Ева, я на твоей стороне! Поверь мне! Твой муж и мой начальник не подозревали, что мы были знакомы раньше. Когда я узнал, что это ты, то понял, что не смогу просто выполнить задание, как раньше. А потом…
— Ты ведь уже знал все, что я тебе сказала, да? — перебила она его. — Ты прослушивал нас, когда я рассказывала об этом Мирко. Потом ты проследил за мной.
— Да. Но не для того, чтобы стать твоей тенью.
— Тогда зачем? Почему ты просто не остался и не стал прослушивать дальше, как тебе поручили? Лишь потому, что когда-то был в меня влюблен?
Он изменился в лице.
— Это было так очевидно?
Она пожала плечами.
— Все мальчики были в меня влюблены, так ведь? Ты не можешь представить себе, как меня это доставало! Вся эта ревность, и ни одна девочка даже не разговаривала со мной. Я была рада, когда наконец-то получила аттестат.
— Нет, честно говоря, я делаю это не для тебя. Мне нужны те, кто стоит за нападением. Если твой муж действительно имеет к этому отношение, я хочу отправить его за решетку!
Изумрудные глаза впились в него пристально и оценивающе.
— Почему?
Леннард указал на фотографию Бена в портмоне.
— На его совести смерть моего сына!
61
Коринна Фаллер вздрогнула. Цифровой дисплей ее будильника показывал 2:53. Она сильно вспотела, и ее тошнило. В последнее время ей часто плохо спалось. Из ночи в ночь повторялся один и тот же кошмар, в котором на нее падал черный дождь, медленно растворяя кожу, мышцы и кости до тех пор, пока она постепенно не исчезала. Но в этот раз сон был другим. Коринна попыталась вспомнить, каким именно, но смогла вызвать из памяти лишь разрозненные образы: ликующая толпа, размытые лица, черные флаги на ветру. Она понятия не имела, что это значит, попыталась успокоиться и снова заснуть, выполнив несколько упражнений на расслабление. Но даже аутогенная тренировка оказалась бессильна перед терзавшим ее беспокойством.
Фаллер даже подумала о снотворном, но потом отбросила эту мысль. Конечно, ей нужно было поспать, но она и так принимала достаточно лекарств, чтобы поддерживать ослабленный радиацией иммунитет. Поэтому просто заварила себе травяной чай, легла в постель, погасила свет и задумалась. У нее не шло из головы интервью с этим конспирологом Визнером. Кое-какие из его фраз все еще звучали в ее голове: «Просто спросите себя, кому выгодна эта атака. Бомба была явно не из исламской страны. Вы не поверите, сколько всего скрывают от нас наши избранники! Правду иногда трудно принять».
Все это накладывалось на слова, произнесенные Гердом Везелем во время выступления и позднее, уже во время интервью: «…огонь в моем сердце горит любовью к моей стране, и будет гореть вечно, гореть ради Германии!.. В лучшем случае я стал орудием нашей страны!.. Он один из ведущих предпринимателей Германии, и он, как и я, поддерживает наше движение, чтобы снова сделать Германию сильной и способной себя защитить!»
В ее голове возникла мысль — мысль настолько чудовищная, настолько ужасная, что у Коринны перехватило дыхание. Весь сон моментально пропал. Она приняла душ, чтобы смыть пот и освежить голову. Затем села за ноутбук и вошла в интернет.
62
Было почти четыре утра, когда поезд прибыл в Люнебург. Никто, кроме них, не выходил здесь в такое время. Леннард как можно
