Именно теперь, когда она у цели, к которой неслась, бросив поводья, неразбирая дороги, именно теперь в душе у Марии Стюарт происходит какой-тонадлом. Исступленная ее мечта завладеть Босуэлом и удержать его – сбылась;лихорадочно ждала она, вперив глаза в одну точку, желанного часа соединения вобманчивой надежде, что его близость, его любовь победят страх. Но теперь,когда ее воспаленный взор не устремлен к одной цели, глаза ее прозревают; онаоглядывается и видит вокруг себя пустоту, ничто. Даже между ним, безрассуднолюбимым, и ею сразу же после женитьбы пошли нелады: всегда, когда двоевовлекают друг друга в гибель, начинаются упреки и взаимные обвинения. Уже втрагический день свадьбы французский посол находит королеву, обезумевшую,убитую горем. Еще не спустился вечер, а между супругами уже пролегла холоднаятень. «Началось похмелье, – сообщает Дю Крок в Париж. – Когда в четверг ЕеВеличество прислала за мной, я сразу почувствовал, что между ними не все ладно.Чтобы отвести мне глаза, она сказала: если я нахожу ее печальной, то лишьпотому, что она ничего уже не ждет от жизни и жаждет одной лишь смерти. Вчераиз-за запертой двери, где они были одни с графом Босуэлом, вдруг раздались еекрики; пусть ей дадут нож, она хочет покончить с собой. Люди в соседнейкомнате, слышавшие эти вопли, выражали опасения, как бы она чего над собой несотворила, – один только бог в силах ей помочь». Ходят все новые слухи ораздорах между супругами. Босуэл, очевидно, смотрит на развод со своей юнойкрасавицей женой как на пустую формальность и все ночи проводит с ней, а не сМарией Стюарт. «Со дня злополучной свадьбы, – сообщает посол в Париж несколькопозднее, – Мария Стюарт не перестает стенать и лить слезы». Итак, не успелаослепленная женщина достигнуть того, чего так пламенно добивалась, как она ужезнает, что все для нее потеряно и что даже смерть была бы избавлением от тойпытки, на которую она себя обрекла.
Три недели длится тот горький медовый месяц – три недели неизбывного страхаи агонии. Все старания новобрачных как-нибудь удержаться, спастись идут прахом,Босуэл на людях сугубо почтителен и нежен с королевой, он – сама преданность иуважение, но никакие слова и позы уже ничего не могут изменить; в сумрачноммолчании взирает город на преступную чету. Тщетно старается диктатор снискатьлюбовь народа: он разыгрывает простодушного, доброго, благочестивого правителя;он посещает проповеди реформатских священников, однако протестантскоедуховенство держится так же враждебно, как и католическое. Он пишет смиренныеписьма Елизавете – она не внемлет. Он обращается в Париж – его не замечают.Мария Стюарт зовет своих лордов – те шагу не делают из Стирлинга. Она требует,чтобы ей вернули сына, – никакого ответа. Все затаилось, все зловещенемотствует вокруг обреченной пары. Босуэл для поднятия духа еще устраиваетнапоследок маскарад и водные игрища; он сам участвует в них, и королева стрибуны улыбается ему бледной улыбкой. В зеваках, как всегда, недостатка нет,но ликования не слышно. Какое-то оцепенение страха, какая-то мертваянеподвижность объяла страну, одно неосторожное движение – и грянет бурявозмущения и гнева.
Однако Босуэл не из тех, кто обольщается сентиментальными иллюзиями.Опытный моряк, он чувствует в этой зловещей тишине предвестие бури. Как всегдарешительный, он берется за приготовления. Он знает: в закладе его голова, ипоследнее слово в близком споре скажет оружие. Лихорадочно набирает он отовсюдуконных и пеших ратников, чтобы достойно встретить нападение. С готовностьюжертвует Мария Стюарт для его наемников все, чем она еще может пожертвовать:продает драгоценности, занимает где только можно и даже – позор дляшотландской, оскорбление для английской королевы – отдает перелить недавнопривезенную золотую купель – дар Елизаветы крестнику, – чтобы получить лишнийдесяток золотых монет и хоть немного продлить агонию. Но от молчания лордов всебольше веет грозой, свинцовые тучи обложили королевский замок, вот-вот ударитмолния. Босуэлу слишком знакомо коварство его сотоварищей, чтобы доверять этомуспокойствию; он знает: на него готовится вероломное нападение. И чем ждатьприступа в незащищенном Холируде, он седьмого июня, без малого три неделиспустя после бракосочетания, бежит в неприступную Бортуикскую крепость, поближек своим верным. Туда же созывает Мария Стюарт на двенадцатое июня, очевидно, впоследней попытке обратиться к народу, своих subjects, noblemen, knights,esquires, gentlemen and yeomen[*], предлагаяим явиться в полном вооружении, с шестидневным запасом довольствия; видимо,Босуэл замыслил молниеносным ударом разбить всю шайку своих врагов, прежде чемони соберутся с силами.
Но как раз это бегство из Холируда и придает лордам храбрости. С великойпоспешностью подступают они к Эдинбургу и захватывают его, не встречаясопротивления. Подручный Босуэла, убийца Джеймс Балфур, торопясь отречься отсвоего сообщника, сдает врагу неприступный замок. Обеспечив себе таким образомтыл, две-три тысячи всадников могут спокойно ударить на Бортуик, чтобызахватить Босуэла еще до того, как он приведет войско в боевую готовность. НоБосуэл не дает взять себя голыми руками. Не долго думая, выскакивает он в окнои очертя голову мчится прочь, оставив королеву одну в Бортуикском замке. Лордывсе еще не отваживаются обнажить оружие против своей монархини и толькоуговаривают ее порвать с ее погубителем Босуэлом. Однако злосчастная женщинапо-прежнему телом и душой предана своему тирану; ночью, переодетая в мужскоеплатье, она смело садится в седло и одна, без провожатых, кинув все на произволсудьбы, скачет в Данбар, чтобы с ним жить или умереть.
Некий многозначительный сигнал должен был бы подсказать королеве, что делоее безнадежно потеряно. В день их бегства в Бортуикский замок внезапно исчезает«without leave-taking»[*] ее последнийсоветник Мэйтленд Летингтонский, единственный, кто и в дни ослепления МарииСтюарт относился к ней с известной благожелательностью. Сравнительно большойотрезок рокового пути пройден Мэйтлендом вместе с его госпожой; быть может,никто так усердно, как он, не помогал сплести удавку для Дарнлея. Но теперь ион учуял задувший противный ветер и, как истый дипломат, всегда поворачивающийсвой парус в сторону сильнейшего, а не бессильного, не хочет больше отстаиватьбезнадежное дело. Воспользовавшись суетой при переезде в Бортуик, онповорачивает коня и, незаметно отстав от королевского поезда, направляется встан лордов. Последняя крыса бежит с тонущего корабля.
Но ничто уже не может испугать или остеречь неисправимую Марию Стюарт.Опасность, как всегда, лишь разжигает в этой изумительной женщине неукротимуюотвагу, которая и самым сумасбродным ее выходкам сообщает какое-торомантическое очарование. Прискакав в Данбар в мужском платье, она не находитздесь ни королевского убора, ни лат, ни оружия. Неважно! Что ей теперьжеманство и придворный этикет! На войне как на войне! И Мария Стюарт, незадумываясь, занимает у бедной женщины одежду, какую носит простонародье:короткую клетчатую юбку – kilt, красную блузу и бархатную шляпу; пусть у нее вэтом одеянии неподобающий, не королевский вид – только бы скакать бок о бок стем, кто для нее весь мир, с тех пор как она всего лишилась. Босуэл второпяхстроит свое разношерстное войско. Никто из рыцарей, дворян и лордов не явилсяна зов, страна уже не повинуется своей королеве, и только двести наемныхаркебузиров в качестве ударного отряда движутся на Эдинбург, а за ними тянетсяплохо вооруженная орда пограничных крестьян и горцев – в общем, человек тысячас небольшим. Единственно неколебимая воля Босуэла, стремящегося опередитьлордов, гонит их вперед. Босуэл знает; лишь безрассудная храбрость способнаиной раз спасти то, что кажется рассудку полной безысходностью.
