лицо. — Как вы себя чувствуете, Марина Владимировна?
— Если бы не нашатырный спирт и жуткий холод, сказала бы, что хорошо. Да уберите, в конце концов, от меня вату подальше и закройте форточку. Квартиру хотите выстудить?
— Она и так у вас остынет, — утешил меня Воронков. — В кухне окно разбито.
— Окно? О чем вы? Оно было целое.
— Может, и было, — согласился со мной Воронков.
— Сергей Петрович, что со «Скорой помощью» делать? Дать «отбой»?
— Нет, раз приехали, пусть доктора ее осмотрят, а потом уж и мы допросим. Полежите, пожалуйста, спокойно.
В комнату входила бригада медиков. Воронков встал со стула, уступая место доктору. Молодой врач меня прослушал, прощупал, измерил давление и посчитал пульс. Все он делал неспешно, обстоятельно. Когда осмотр был закончен, он вынес вердикт:
— На затылке небольшая гематома. Думаю, от удара о стену. Небольшой синяк на шее, а так, в принципе, здорова. В госпитализации не нуждается. Если других пострадавших нет, мы поедем.
— Пострадавшие есть, но им медицинская помощь будет оказана в другом месте, в учреждении закрытого типа.
— Как скажете, — доктор откланялся и поспешил удалиться.
— Ну что, поговорим? — предложил мне Воронков, вновь занимая стул, стоявший поблизости.
— Поговорим, — ответила я и приняла вертикальное положение, то есть уселась на диване.
Мои сапоги стояли рядом. Дольше терпеть холод у меня не было никаких сил, начхав на чистоту, да простит меня Алина, я быстро просунула заледеневшие ступни в теплые сапожки, тем более что Воронков тоже сидел в уличной обуви. Думаю, ему и в голову не пришло сменить свои ботинки на тапочки, как, впрочем, и двум другим полицейским, находившимся в данный момент в квартире.
— Ну что, доигрались? — с вопроса начал свою проповедь Воронков. — Вы хоть знаете, чем могла для вас закончиться эта вылазка?
— Белыми тапочками? — догадалась я.
— Вы поразительно догадливы. Ценю ваше чувство юмора. Зачем вы передо мной ломали комедию?
— Кто? Я?
— Вы, ваша полдруга и ваша тетка!
— Какую комедию? Вы изъясняетесь загадками. Я ничего не понимаю.
— Да бросьте вы! Я думал, вы на Васильеве успокоитесь, перестанете свой нос совать, а оказалось, вы мне голову морочили. Специально съехали, решили в квартире засаду устроить. Ну и где остальные — Алина, Стефания, где? Полиции испугались? Разбежались? Или сидят до сих пор под кустом, поджав хвосты?
— Сергей Петрович, ни здесь, ни под кустом их нет. Они все дома.
— Совсем хорошо! Очень осмотрительно выходить на противника в одиночку. Или вы продолжаете верить в счастливый случай? Знаете, с вашим стремлением к приключениям вы рано или поздно нарветесь на большие неприятности, которые будут в вашей жизни последними.
Я слушала Воронкова и ничего не понимала. Он говорил сплошными загадками. С его слов выходило, что мы (я имею в виду себя, Алину и Степу) ведем двойную игру. Оказывается, я пришла сюда не за Аниным сочинением, а затем, чтобы поймать преступника.
«Преступника?» — ужаснулась я, припомнив все, что со мной произошло, прежде чем я очутилась на этом диване.
— А при чем здесь?… Сергей Петрович, я ничего не понимаю, — честно призналась я капитану. — Я пришла сюда за Аниной тетрадкой. Где она, кстати? Где моя сумка? Галина Францевна моей дочери голову снимет, если она в срок не сдаст сочинение.
Вспомнив о дочери, я осознала, какую глупость могла совершить. У меня сдали нервы, и я разревелась прямо на глазах у Воронкова и его напарника.
— Меня хотели убить? Как же так? Я ведь тут не живу, — хлюпала я носом, продолжая реветь.
Сергей Петрович поверил в мою искренность. Он похлопал меня по плечу и что-то шепнул напарнику. Через секунду тот уже протягивал мне стакан с водой.
— Пейте, легче станет. Вы правда пришли за тетрадкой?
— Правда, — проглатывая слезы, сказала я.
— А зачем с квартиры всей семьей съехали?
— Крысы откуда-то набежали. Мы, чтобы их выгнать, ультразвуковой генератор поставили, а сами ко мне переехали.
— На этих, что ли, крыс? — молодой полицейский поднял с пола жирную крысу. — Так они же ручные! Я такую крысу в зоомагазине сынишке купил. Смотрите, у них мордочка другая, немного короче и круглее.
Он хотел поднести к моему лицу крысу, но я запищала и замахала руками:
— Уберите ее от меня, я не собираюсь их сравнивать, я их боюсь!
— Вы потрогайте, — не унимался полицейский. — Они хорошие, умные, — и вновь протянул мне крысу.
Я закрыла глаза и завопила на всю мощь голосовых связок.
— Коля, ты как ребенок. Убери сейчас же зверя! — приказал Воронков, заметив, как я с закрытыми глазами заваливаюсь набок. — Марина Владимировна, вам нехорошо?
— Пусть уберет крысу, — прошелестела я губами.
— Уже убрал, — обиделся напарник Воронкова и с крысой отошел от меня подальше.
— Сергей Петрович, может, вы объясните, что со мной произошло? — попросила я, отдышавшись.
— Нет, не сегодня. Вам действительно нехорошо. Давайте я вас сейчас отвезу домой. Вам нужно отдохнуть. А на днях, обещаю, я вам все расскажу.
Я не стала с ним спорить, мне на самом деле было плохо: кружилась голова и бил озноб. Я только спросила Воронкова:
— А Алине можно жить в этой квартире?
— Конечно, теперь эта квартира не представляет никакой опасности ни для нее, ни для ее семьи.
Глава 29
Далеко за полночь Воронков привез меня на своей служебной машине домой. Все уже спали. Утром я не стала пересказывать своим домочадцам подробности вчерашнего позднего вечера.
Алине я не сказала из вредности, не захотела со мной ехать — оставайся в неведении, жди, когда Воронков обо всем сам доложит. Степе я не стала говорить, потому что пощадила ее самолюбие. Все, что она додумала о Васильеве, на самом деле оказалось плодом ее разбушевавшейся фантазии. Ну а детям тем более все знать незачем. Я отдала утром Ане сочинение и даже ничего ей не сказала по поводу того, что теперь в курсе, как они с Санькой делают домашние задания.
А вот предупредить о разбитом окне Алину все же пришлось.
— А как оно могло разбиться? — не поверила Алина, предварительно спросив, не шучу ли я.
— Я полагаю, крысы сошли с ума, в состоянии аффекта выбили стекло, а затем стали выпрыгивать с третьего этажа.
— Какой сильнодействующий прибор, просто чудо современной науки. Жаль, что в нем нет регулятора мощности. Должно быть, именно этот генератор рассчитан на большие промышленные помещения, а не на обычные квартиры.
Каково же было Алинино удивление, когда на следующее утро после ее возвращения в квартиру к Ромкиной миске с кормом на завтрак выползла
