теплом великой церкви Разума…
– Достаточно. Ты хорошо ее запомнил. «Защищай, не щадя живота своего». А вопросы не задавай, ответов на них ты все равно не услышишь. Да и боюсь, для тебя это плохо кончится. Наказание за клятвопреступничество только одно…
– Смерть, – вдруг сказал самый молодой из отряда.
Наступила тишина, лишь гравий и лепестки травы тихо шуршали под тяжелыми сапогами. Однако, вскоре и они затихли. Тем не менее, Асмер еще долго не поднимался с покрова прелых листьев, на который упал, как только услышал голоса. Лежал, не в силах пошевелиться, уткнувшись носом в землю. Тяжело дышал, вдыхая затхлый запах осени, приторный запах гнили, забивающий ноздри, чувстовал, как тяжелые капли пота льються по лицу.
Асмер не мог поверить, что его не заметили – отряд прошел, казалось, в пяти – шести метрах от него. Оставалось лишь поблагодарить плотную, густую листву деревьев, в тени которой заметить лежащего на земле человека было довольно трудно. Впрочем, посмотри кто-то из группы на него в упор, Асмер вряд ли остался незамеченным.
– Кажется пронесло, – подумал он и перевернулся на спину. Достал портсигар. На секунду расстроился, что курево кончилось. Сигарета ему бы сейчас не помешала. Впрочем, через мгновение губы Асмера растянулись в легкой улыбке. Под крышкой, за резинкой блеснула белезной бумажный сверток.
Он сел, прислонившись спиной к шероховатому стволу дереву. Сердце, беснующееся в груди, постепенно успокоилось, восстановило нормальный, спокойный и размеренный ритм.
Докурив сиарету, Асмер поднялся. Нужно было идти дальше. Однако теперь он не решался выходить на тракт – шел вдоль дороги, петляя между деревьями.
Иногда отдыхал – сидел, вглядываясь в глубину леса. Порой ему чудились пестрящие во тьме глаза фонарики, порой огромное вытянутое тело, змеей извивающееся в траве. Асмер не обращал на это внимания. Он боялся совсем другого, и это что-то ходило на двух ногах и носило с собой оружее.
***
На долину опустился сумрак.
До стены было еще далеко. Наверное, день пути. Или того больше. Отряд, который встретился Асмеру, должно быть раз в несколько дней покидал пост, чтобы развеяться, постреляв по рыбомордым. Скорее всего именно такой отряд напал на хозяина дневника. Ему, его другу и наемникам просто не повезло встретить церковников. Асмер, в принципе, был близок к тому, чтобы оказаться в схожей ситуации. Группа, которую он видел, вряд ли ушла далеко, тем более, что наступала ночь, и они скорее всего остановились на ночлег.
Так что Асмер не стал испытывать судьбу и сел на ковер листьев, прямо под стволом дерева. День, проведенный на ногах, утомил. Глаза слипались. Он откинул голову и закрыл их. И сразу провалился в сон.
Асмеру снилась осень. Снился шорох листьев под ногами, их громкий хруст, напоминающий хруст костей. Вокруг, окружая его по спирали кружились в бешенном хороводе, ошметки листвы. Вихрь все приближался, ускорялся, оставляя на коже порезы. Хруст лиственных костей давил на уши, с каждой секундой приближался, пока Асмер не понял.
Это не сон.
Он открыл глаза.
В двух шагах, переминаясь с ноги на ногу, стоял молодой парень в темной дорожной одежды, из-под которой выглядывала золотая тесьма. В его руках дрожала винтовка, ходила ходуном, угрожая упасть на землю.
Асмер спокойно смотрел на все это, невольно гадая, отчего парень так боится его. Вероятно, из-за его внешнего вида: грязное лицо, заросшее бородой, спутанные волосы, клочками торчащие из головы, и дикий, уставший взгляд – все это не могло не пугать.
Асмер рассмеялся. В голову пришла мысль, что для этого парня, он выглядит гораздо страшнее рыбомордого.
– Докатился…
– Че-чего ты ржешь? – дрожащим голосом сказал церковник.
– Ничего, – спокойно ответил Асмер, медленно поднимаясь. – Ты бы убрал ружье. Давай просто спокойно поговорим.
– Ты кто такой? Сумасшедший? Что ты тут делаешь? Как пробрался?
– Я отвечу на все твои вопросы. Только убери винтовку… – тихо и как можно убедительней произнес Асмер, медленно приближаясь к церковнику.
– Стой, не не подходи… – робко произнес парень и сделал неуверенный шаг назад.
– Убери винтовку, – повторил Асмер.
– Я выстрелю.
Парень дернул затвор, и упер ружье в плечо, но было поздно. Асмер подошел слишком близко. Настолько, что отчетливо увидел дрожащий палец церковника, тянущейся к курку.
– Не совершай ошибку, – спокойно сказал Асмер и пругнул вперед.
Губы парня дрогнули. Асмеру на долю секунды показалось, что он слышит, как патрон движется по резьбе внутри ствола. Однако это было лишь наваждением. На самом деле выстрел раздался только тогда, когда ружье оказалась у Асмера в руках.
Резким движением он выдернул его из судорожно сжатых пальцев церковника. Парень растерянно зыстыл, уставился полным страха взглядом на темные зрачки дула перед лицом. Асмеру стало его жалко. Он опустил ствол, а затем повернул его прикладом и ударил им церквонику в лоб. Тот лишь пискнул, а затем, обмякнув, глухо свалился на кучу прелой листвы.
Асмер опустил ружье. Схватился рукой за ухо, чувствуя, как его обожгло раскаленным порохом. В голове звенело: выстрел раздался слишком близко. Из-за этого он и не услышал, как зашуршала листва позади него, не услышал, как несколько человек, одетых точно так же, как лежащий на земле паренек, окружили его, не услышал, как воздух рассекла чья-то тяжелая рука. Зато ясно ощутил, как кулак глухо врезался в затылок. Так же отчетливо почувствовал, как падает куда-то во тьму.
– Канмер, ты его не убил случаем? – раздался голос над Асмером.
Крупная тень опустилась рядом с телом мужчины, одетого в грязную, местами порванную одежду, протянула руку к его шее.
– Нет, – произнес Канмер.
– Кто это такой? – спросил мужчина, выглядевший старше прочих.
Никто ему не ответил.
– Надо доставить его к воротам. Канмер, подними его. И ради бога приведите в чувство парня.
Асмер не почувствовал, как его подняли, не чувствовал, как положили на плечо.
Зато ясно ощутил запах тлеющего табака, заползающего в ноздри.
Он ненавидел этот запах.
***
Что-то неприятно терлось о грудь, с каждым движением причиняя все больше боли воспаленным ребрам.
– Ремень, – подумал Асмер, – Чертов ремень.
Он попытался пошевелить руками, но он их не чувствовал, ощущал лишь, что они бессильно повисли плетьми и так же бессильно болтались, ударяясь о что-то мягкое. Попытался пошевелить ногами, но в них будто напихали ваты. Асмер чувствовал, как мышцы неприятно звенят, отвечая на попытки взять их под контроль ужасным гулом, от которого до боли звенело в висках.
– Где я? – подумал Асмер, но услышал мысли будто издалека. Казалось, это было не совсем его тело, лишь набитая опилком марионетка с заключенным в ней, окутанным
