Ознакомительная версия. Доступно 21 страниц из 103
Я полной грудью вдыхаю воздух — мягкий и благоуханный, как будто дорогу только что перешел надушенный батальон. Мне хочется остановиться и крикнуть: погоди, мгновение, стой, погоди…
Вдруг я вижу ее. Она идет мне навстречу в своем черном блестящем пальто, как всегда сразу же узнаваемая даже с другого конца улицы. Она каким-то образом выделяется на фоне толпы и бросается в глаза. Теперь откуда-то вдруг снова возникают другие люди и машины, высвободившиеся из-под своих чар. Возвращаются звуки. Она идет одна. Мне хочется броситься ей навстречу, хочется, чтобы она бросилась навстречу мне, но ни она, ни я этого не делаем. Она видит меня, но не сбивается с шага, не спотыкается, не проявляет никаких признаков потрясения. Я стою у светофора, словно прирос к земле.
Она непонятно улыбается:
— Привет, Рэй.
— Привет.
Ну что такое? Это несправедливо. Я даже не пытался искать с ней встречи. Я вообще не думал о ней с тех пор, как позвонил Лулу. Целых три часа. А теперь сердце у меня оборвалось и трепыхается где-то в животе из-за каких-то прямых черных волос и лиловых теней для век, потому что это Джен, моя жена, — и, кроме нее, никого нет и никогда не было.
— Как поживаешь?
— Нормально. Жду тут кое-кого.
Я не собирался ничего говорить, но, похоже, над своей речью я не властен.
— Во-от как?
Она широко распахивает глаза и произносит это «вот как» со значением, отчего мгновенно кажется делано заинтересованной и веселой. Может, она все-таки ревнует? Может быть…
— Вообще-то, я как раз хотела тебе позвонить. Мой адвокат уже замучил меня напоминаниями. Ты собираешься подписывать бумаги?
— Господи, да… я бы…
Она имеет в виду документы на развод. Ревнует? О чем я вообще?
— Рэй, прошло уже много времени.
Я киваю. Я знаю, что прошло много времени. Я прочувствовал каждую минуту.
— Да, конечно. Подпишу.
Я улыбаюсь или изображаю что-то похожее на улыбку. На самом деле мне хочется блевать.
— Ну, ладно… Рада была тебя видеть. Хорошо выглядишь.
— Спасибо. Ты тоже.
Она удаляется, сверкая своим пальто в солнечном свете, и скрывается за углом. Там переходит через дорогу и растворяется в толпе зевак, топчущихся у витрин. Она даже ни разу не оглядывается. Ни одного разу.
Хм, откуда я это знаю? Угадайте. Я иду за ней следом. У меня уходит почти минута на то, чтобы взять себя в руки, когда я наконец, опомнившись, останавливаюсь и сворачиваю в какой-то магазин, чтобы забыться.
На ужине я сижу скучный и скованный. Если Лулу и озадачена такой переменой после моей недавней настойчивости, то виду не подает. Я извиняюсь перед ней, первый раз — перед тем, как сделать заказ, еще раз за закуской и в третий раз, когда подают бифштекс. Списываю все на усталость: говорю, что за последние три дня толком не спал.
— В этом вы не одиноки, — отзывается она.
Мы едим коктейль из креветок в розовом соусе, потом бифштекс еще с каким-то соусом, запиваем креветки белым вином, а бифштекс — красным, но я почти не чувствую вкуса. Я занят ужасной вещью, делать которую не следует никогда: я смотрю на женщину, сидящую напротив меня, на эту непростую, терпеливую, щедрую, скрытную женщину на другом конце стола и сравниваю ее с моей уже почти бывшей женой. И вот что я, как последняя скотина, при этом думаю: она не такая стильная, как Джен, не такая образованная, не такая высокая. Без сомнения, будучи сиделкой, она совсем не так много зарабатывает. Она не такая открытая. Она не такая привлекательная, если уж совсем начистоту. Разумеется, она не такая, она — это она. Мне должно быть стыдно. И мне стыдно.
Лулу, похоже, сделала над собой усилие. Ее волосы еле заметно отливают ежевичным оттенком. На этот раз на ней лаковые черные сапоги на высоком каблуке. Узкая юбка подчеркивает тонкую талию. Вот как теперь одеваются на дружеский ужин? Интересно, почему она не надела свои красные туфли? Приберегает исключительно для него?
Я столько всего о ней не знаю, совсем ее не понимаю. Я делаю попытку. Спрашиваю ее о детстве, но она не слишком многословна, как будто чувствует в этих вопросах какую-то принужденность. Я пытаюсь вернуть себе настроение, которое было у меня раньше: я так радовался встрече с ней, я был просто счастлив. Это именно то, чего я хотел. И хочу сейчас. Я делаю глубокий вдох, пытаюсь вспомнить тот благоуханный аромат. Перламутр.
— И давно вы работаете у этого парня в Ричмонде? — интересуюсь я.
— У Дэвида? А, года два.
— И как вам, нравится?
— Да. Это хорошее место. А уж после дома престарелых… Конечно, иногда меня немного раздражает его мать. Она из богатеньких и привыкла командовать всеми вокруг. Но она очень много для него делает. Когда все это произошло, она ушла с работы…
Лулу задумчиво умолкает. А я-то надеялся, что она не обратила внимания. Чья-то вилка скребет по дну тарелки. Это моя.
— Не помню, чтобы я говорила вам, где работаю.
Я не осмеливаюсь поднять глаза. Вместо этого тяну время, делая вид, что жую. Можно солгать. Шансы пятьдесят на пятьдесят. Может и выгореть. Но после тех выводов, к которым я пришел, как я могу лгать? Если у меня есть хоть капля уважения к этой женщине, если я надеюсь на какое-то будущее с ней — или с кем бы то ни было вообще, — разве не должен я сказать правду? Лжецов в конечном счете всегда выводят на чистую воду.
— Никто из моих родных не знает, где я работаю. И на кого.
Лулу хмурится, между бровями у нее прорезается двойная морщинка.
— Так вот чем вы занимаетесь? — уличает меня Лулу. — Выясняете все про людей, которых допрашиваете? Это часть вашего расследования?
Похоже, она не слишком сердита. Но согласиться сейчас все равно значило бы солгать.
— Нет. Э-э… ну, иногда да. Но не в вашем случае. Вы не подозреваемая, ничего такого. Я хотел побольше узнать о вас, потому что вы мне нравитесь, вот и… вот и проследил за вами однажды, когда вы ехали в Ричмонд.
Я выпил всего-то полтора бокала вина. Но сегодня оно действует на меня как сыворотка правды.
Лулу явно ошарашена, и я ее понимаю; она как будто пытается решить, то ли разъяриться, то ли… то ли что? Почувствовать себя польщенной? Вряд ли.
— Вы за мной следили? Когда я ездила в Ричмонд? Когда именно?
— Мм… пару недель назад.
Она сглатывает, дернув подбородком, как будто горло у нее перехватило от отвращения.
— Почему вы просто не задали мне вопрос, где я работаю?
Я озадачен. Почему это никогда не приходило мне в голову?
— Не знаю. Потому что… потому что я этим занимаюсь, наверное. Сила привычки.
Она мрачнеет.
Ознакомительная версия. Доступно 21 страниц из 103
