– Как все будет происходить?
– Обойдемся без торжественной церемонии – в силу особых обстоятельств. Утром, еще до рассвета, тебя посадят в закрытую карету и повезут в Долину дракона. Там есть две скалы, устремленные в небо. Тебя прикуют к ним. С первыми лучами солнца прилетит Дракон.
– Понятно. А приковывать-то зачем?
– Для надежности, – объяснил Аэрин. – Не держать же невесту с двух сторон! Тогда, знаешь ли, уже три жертвы будет. Да и вообще, не стоит мешать счастливому свиданию.
– И правда, – усмехнулась Лорелея. – Свидетели ни к чему.
– Свидетели будут смотреть издалека, с безопасного расстояния.
– И ты тоже? – прищурилась Лорелея.
– Нет, я глава государства и не могу так рисковать, – улыбнулся Аэрин. – Так что пропущу этот исторический момент.
– Я хочу, чтобы Гордый провожал меня в карете.
Король Аэрин нахмурился:
– Об этом мы не договаривались.
– Это последнее желание, – с нажимом произнесла Лорелея. – В нем нельзя отказывать. Гордый будет один и без меча, а с нами – стражники. У меня меча тоже не будет. И я дала тебе слово.
– Хорошо, – раздраженно бросил Аэрин. – Поедет он с тобой. Эй, там! Спойте кто-нибудь балладу. Скучно, сил нет!
* * *
Перед рассветом Лорелею, обряженную в парчовое пышное платье, украшенное драгоценностями, вывели из дворца потайным ходом. Черная глухая карета уже ждала ее. Сопровождать невесту отрядили тридцать вооруженных до зубов стражников. Лорелея взглянула на их копья, улыбнулась, быстрым шагом подошла к карете и нырнула внутрь.
Там был Гордый. В ручных кандалах. Лорелея села напротив него. В карету сунулся было кто-то из знатных лордов, но получил пинка.
– Мы поедем вдвоем! – крикнула Лорелея Аэрину, стоявшему на крыльце.
– Хорошо, – процедил король, кивая лордам.
Напоследок Лорелея обернулась и успела заметить, что перед одним из окон дворца стоит сестра короля, красавица Морриган, статная, прекрасная и торжествующая, и ее глаза сияют, словно две вечерних звезды.
Дверь кареты захлопнулась, свистнул бич, и лошади помчались вперед.
– Зачем? – горько спросил Гордый.
– Других вариантов не было.
– Ты понимаешь, что я не могу этого допустить?
– Можешь. Ты должен привезти зерно. А я твой телохранитель. Защищать твою жизнь – моя работа.
– Ты не телохранитель, – голос у Гордого дрогнул. Ты – моя женщина.
Не выдержав, Лорелея опустила глаза. Щеки ее вспыхнули алым румянцем.
– Как ты можешь? – снова с болью произнес Гордый. – После всего, что мы вместе пережили, ты меня покидаешь. Давай попытаемся убежать. Или умрем вместе! – Нет!
Лорелея вскинула голову. Глаза ее засверкали.
– Ты не умрешь. Я отдаю за тебя жизнь, потому что по-другому не могу – как ты не понимаешь? Не могу допустить, чтобы ты умер. Ты должен жить. Пожалуйста…
В карете повисло молчание.
– Ты очень красивая в этом платье, – наконец упавшим голосом сказал Гордый.
– Не поверишь, первый раз в жизни платье надела, – неловко улыбнулась Лорелея. – Ужас какой-то, как женщины в таком ходят? Подол в ногах путается, тесно, неудобно. Оружия нет. Зато побрякушек сколько! Кольца эти, браслеты, ожерелье, диадема… Все холодное, тяжелое, натирает и давит, фу! Чувствую себя попугаем в клетке. Душно, жарко, глупо. Больше всего хочется содрать все эти тряпки и вскочить в седло.
Слушая ее, Гордый невольно улыбнулся.
– Что? – спросила Лорелея.
– Ты очень, очень красивая, – повторил он и сжал ее ладонь. – Лучше бы король казнил меня. Я хоть заслужил. Ты понимаешь, что я не могу так? Я мужчина и не смогу жить после того, как ты умрешь вместо меня…
– Пожалуйста! – севшим голосом снова попросила Лорелея. – Пожалуйста…
Она придвинулась, нашла его губы. Карета неслась вперед, подскакивая на ухабах. Их швыряло из стороны в сторону, но они не разжимали объятий, не отпускали друг друга.
* * *
Карета резко остановилась. Дверь распахнулась. Лорелея выбралась наружу, Гордый вышел следом, не отпуская ее руку. Небо посерело – рассвет неумолимо приближался.
– Пора, – сказал старший из воинов.
Ворон стиснул руку Лорелеи:
– Я пойду с ней.
– Нет, – отрезал стражник.
– Вы не можете мне запретить! – воскликнул Гордый.
И тут же получил сзади удар по голове. Одновременно его ударили мечом плашмя под колени. Гордый упал.
– Прекратите! – закричала Лорелея, бросаясь к нему.
Ее схватили. Сунули между зубов кляп, перетянули рот концом покрывала. Лорелея сопротивлялась, но стражников было слишком много. Ее замотали в покрывало и потащили к скалам. Воины принялись пинать лежащего на земле Гордого.
– Намиловались уже, голубки! – хохотнул один из них. – Не все сладкое вино пить, надо и зерно молотить.
Остальные стражники тоже разразились смехом.
Там, где в камень были вбиты железные кольца, светлая порода почернела. Даже за пятьдесят лет дожди и ветра не смыли гарь.
Действуя быстро и ловко, воины Лорелею приковали к кольцам за руки. Старший отодвинул покрывало с ее лица и ухмыльнулся:
– Дура ты! Думаешь, король Аэрин опустит твоего дружка? Как бы не так! Королевишна Морриган не успокоится, пока не отомстит. За него попросят выкуп у его мамаши, но и потом не отпустят. Гнить ему в темнице до конца дней. Так что изменять тебе не будет, не тревожься.
Стражник рассмеялся, но осекся, заметив странный взгляд Лорелеи. Она дернула головой и коротко промычала.
– Чего? – стражник ослабил конец шелкового покрывала, освобождая Лорелее рот.
– Передай королю Аэрину, если он нарушит свое слово, я его убью! – в ярости прорычала Лорелея. – Разрублю на куски, как свиную тушу!
– Сказала жареная курица, – фыркнул стражник, снова затыкая ей рот. – Обязательно передам. Наш король любит посмеяться. Ну, прощай, глупая женщина! Поклон Дракону. Обещаю, что твои кости похороним в выгребной яме.
Стражник тщательно закутал ее покрывалом, поправил складки и пошел прочь. Сквозь шум крови в ушах Лорелея слушала, как шуршат по траве его шаги. Она принялась извиваться, дергать цепи – и быстро поняла, что вырваться невозможно. Ее заковали надежно, а кольца были вбиты глубоко. Единственное, что удалось, – выпутаться из покрывала, которое сползло вниз, на плечи.
Лорелея смотрела на предрассветное небо. От ненависти во рту появился привкус крови, перед глазами плясали искры. Алая полоса на горизонте ширилась, и вместе с ней росла ярость в сердце подло обманутой наемницы.
