тоже — в пляс. Тут и петух не сдержался. Несколько раз огласил площадь кукареканьем, а как прочистил глотку, стал пританцовывать. От прыжков его большой алый гребень раскачивался, завораживая и подзадоривая зрителей.
Кто-то из них не выдержал и вслед за козлом, свиньей, собакой и петухом пустился в пляс под музыку Янека. Число танцующих росло, и вскоре вся площадь у угольного рынка пришла в веселое движение.
Как говорили потом горожане, в необыкновенную пляску втянулся даже один инквизитор, случайно оказавшийся на представлении.
Неизвестно, сколько времени длились смех, хлопки в ладоши, топот, радостный гомон. Наконец смолкла флейта. Козел, свинья, собака и петух замерли возле хозяина в своих естественных позах.
Народ постепенно остывал от горячего, бесшабашного танца. Но представление продолжалось.
— А теперь, почтенная публика, я покажу вам фокусы, которым я обучался у восточных магов! — обратился к зрителям Янек.
Кивнул он торговке яблоками.
— Эй, красавица, поставь возле меня свою корзину… Не робей, ничего плохого с тобой не случится…
Торговка повиновалась.
Янек накрыл фрукты куском синей шелковой материи, пошептал что-то и сорвал покрывало с корзины.
Ахнула публика… Испуганно заорала торговка:
— Куда же мои яблочки подевались?
— Да вон же они, — засмеялся Янек и кивнул на ребятишек, стоящих в первых рядах зрителей. Дети держали в руке по яблоку.
По площади прошел одобрительный гул. Видимо, фокус понравился публике. Лишь торговка продолжала возмущаться:
— А кто мне за товар заплатит?! Как же я ворочусь домой без товара и выручки?!
— Не тревожься, красавица, — засмеялся Янек и накрыл пустую корзину шелковой тканью.
Но торговка не унималась, охала да причитала.
А лицедей подмигнул зрителям и сдернул материю. Корзина оказалась вновь наполнена фруктами. При этом ребятишки по-прежнему держали в руках яблоки.
— Вот шельма!
— Ну и ловкач!
— Ай-да мастак!
— Как же он так сумел? — удивленно и с восхищением загалдели на площади.
Зардевшаяся от внимания к себе торговка радостно подхватила корзину и бочком-бочком отступила подальше от лицедея.
И день превратился в ночь
— Еще какой-нибудь фокус покажи! — послышались крики из толпы.
Янек молча кивнул в ответ и полез в свой мешок. Оттуда он извлек необычную маску. Она была вырезана из цельного куска золотистого янтаря. Такой еще никто из собравшихся не видел.
— Эта маска сделана много лет назад северными чародеями, — охотно пояснил публике Янек. — С ее помощью я превращу день в ночь. Желаете посмотреть?
Снова над площадью поплыл гул, но теперь — не восторга, а недоверия.
— Ишь, куда замахнулся!
— День в ночь превращать не по силам никаким колдунам!
— Тут никакая маска не поможет!.. Даже северных чародеев!
— Поглядим, что этот бахвал станет выделывать!
— Не тяни — яви чудо!
Янек не стал никого убеждать, надел янтарную маску и стал делать непонятные жесты. На площади воцарилась тишина. Все напряженно всматривались в сияющую на солнце и медленно покачивающуюся из стороны в сторону личину.
Люди невольно стали тоже покачиваться. Вначале сладко зевнул один, потом другой, третий. Вскоре зевали все собравшиеся на площади. У зрителей закрывались глаза, и они опускались на землю — кто сидя, кто лежа, — тут же засыпали.
Прохожие, завидя на площади такую сцену, старались поскорее убраться подальше. Но к вечеру слух о массовом сне пронесся по городу.
Наступили сумерки. В небе показались первые звезды и молодой месяц.
— Кажется, довольно, — сам себе тихо произнес Янек. — Пора будить сонное царство, а то скоро переполошится вся Прага.
Он убрал в мешок янтарную маску и со всей силы стал хлопать ладонями.
— Всем, всем просыпаться! Вы славно отдохнули! Всем, всем — просыпаться! — закричал лицедей.
На голос его тут же откликнулись козел, свинья, собака и петух. Особенно постаралась горластая птица. Казалось, ее кукареканье разнеслось по всему городу.
А люди, возвращаясь из мира сна, становились на ноги и некоторое время то озирались по сторонам, то удивленно и растерянно смотрели друг на друга.
Послышались робкие голоса:
— Господи! Что это было?
— Кажется, я ненадолго вздремнул?
— А темень-то вокруг какая!
— И звезды высыпали… И месяц светит в облаках…
Наконец у разбуженных голоса окрепли. И раздались громкие и восторженные крики и рукоплескания:
— Ай да, Янек! Ай да, комедиант-чародей! Сумел-таки!
— А ведь не сболтнул, бродяга!
— Как же это ему удалось?!
— И в самом деле — в ночь окунул нас!
В это время явилась городская стража во главе со встревоженным королевским придворным.
— Что здесь происходит? — спросил он у толпы. — Зачем собрались в темноте? Почему не зажжены факелы и фонари?
— Мы ничего не нарушали. Просто смотрели чудесное представление, — заверили горожане.
Посланец короля подошел к Янеку, внимательно взглянул ему в лицо и отошел назад.
— И в самом деле, здесь не совершилось ничего предосудительного… Видимо, зря паникеры переполошили весь город и потревожили Его Величество.
Лицедей смиренно поклонился придворному.
На том и завершилось первое выступление Янека в Праге. Посланец короля вместе со стражей удалился. Участники представления тоже стали расходиться с площади. Но молва о замечательном лицедее-чародее понеслась по улочкам и домам Праги.
Особая метка для мздоимцев
На следующее утро на постоялый двор, где остановился Янек, явилась делегация странствующих актеров.
— Соверши, брат, еще одно чудо. Спаси нас от притеснений и поборов городских властей, — заявили они. — Одолели мздоимцы. Последнее отбирают!
Видимо, и в Средневековье правители и служивые всех рангов не гнушались вымогательством взяток с творческих личностей.
Янек выслушал коллег и рассмеялся.
— Не печальтесь, братцы! Завтра вы увидите в Праге множество синеруких людей. А король сразу сможет определить, кто из его приближенных или служивых — мздоимец. И там — уж его воля: наказывать или миловать их. Глядишь, и перестанут они над вами измываться.
— Синерукие могут одеть перчатки так же, как мы пользуемся масками, — ответили Янеку повидавшие многое на своем веку артисты. — И захочет ли Его Величество избавиться от всех своих приближенных? Кто тогда останется у него в услужении?
Янек снова рассмеялся.
— Пусть король сам решает, как поступать с синерукими. Мое дело, братцы, помочь вам доступными мне способами…
Сказал — исполнил.
Еще не завершился день, а на улицах Праги появились важные господа с синими ладонями. Вначале они с недоумением разглядывали свои руки. Потом пытались отмыть ладони. Однако они оставались по-прежнему — неприятного, неестественного цвета.
Наказанные Янеком господа — мздоимцы — стыдливо прятали руки в карманах, складках одежд, надевали перчатки…
Но разве можно подобное событие утаить в матушке Праге? Весть о появлении каких-то синеруких быстро облетела дворцы и лачуги. Заволновались даже братья иезуиты. Вознегодовали. Хотели даже обличать
