В общем, лицемерить я не стал. Оставил подобное для более опытных политиков. Просто жестом пригласил лидера валькирий приблизиться ко мне. Ее два бедных телохранителя (Благостыня не в счет, у нее даже оружия не оказалось) пытались разорваться. Они попеременно водили стволами, пытаясь прицелиться то в меня, то в замершую в проеме небольшую армию.
Чуть робея и явно опасаясь за собственную жизнь, Монашка все-таки неторопливо пошла в мою сторону. И вместе с тем я отмечал определенную храбрость лидера. Она же писюшка совсем, лет двадцати пяти, не старше. Однако участвовала лично почти во всех сражениях валькирий и не пряталась за спинами подопечных. Хотя не знаю, храбрость ли это? Скорее определенный уровень отбитости. Что тоже нельзя сбрасывать со счетов.
— Шипастый, — только и сказала она. Причем, без всякой злобы, но вместе с тем настороженно. — Каковы твои условия?
— Полное разоружение всех твоих людей. Холодное оружие можете оставить себе, нас интересует лишь огнестрел. У меня тут под боком глава Молчунов. Ну, то есть группы, которая живет восточнее, от нас. И у его лидера очень любопытная особенность. Поэтому не советую пытаться что-то оставить.
— Башка, она читает мысли. Знаю.
Я кивнул в ответ, лишь укрепляясь в догадке, что среди Молчунов был крот. Бог знает, как его найти и что он будет делать, когда валькирий не станет. Да и не моя это проблема, если совсем по-честному.
— То же самое касается еды. Вы выгрузите все припасы, а после мы уже определим, что разрешим забрать.
— И что потом?
Монашка скромно опустила глаза, отчего стала вновь притягательной и соблазнительной. Захотелось взять на руки эту хрупкую девушку и унести прочь от всего этого безумия. Однако я сделал совершенно другое. Поднял руку, подав жестом знак «Прикрывай». И адресовался он Блокиратору.
Всего пару мгновений и вот вместо нимфы, обладающей той самой поразительной мягкой красотой, передо мной вновь стояла растерянная замухрышка.
— Советую больше этого не делать, — сказал я. — Иначе ты совсем останешься без способности. И я тогда посмотрю, что твои же женщины с тобой сделают.
Угроза возымела свое действия. Видимо, меньше всего на свете Монашка хотела угодить на заседание народного и справедливого суда. Потому что на таких мероприятиях обвиняемых обычно линчуют.
Я дал знак Блокиратору «остановиться», другим командам еще не обучил, но он понял все верно. Потому что Монашка вроде бы вновь воспряла духом. Видимо, почувствовала, как вернулась способность.
— И что нам потом делать? — спросила она. — Куда идти?
— Куда захотите, — пожал плечами я. — Лишь бы подальше отсюда. Чтобы мы больше вас никогда не увидели.
— Ты говоришь от лица обеих дружин? — спросила Монашка.
— Да. Если ты не заметила, все эти люди слушаются меня, — соврал я, не поморщившись. — В нашей коалиции я нечто вроде консула. Но, если тебе так будет спокойнее, то Башка присоединится. Ей же надо проверить, насколько честны твои люди.
Было видно, что Монашка колеблется. Но тут уже как в групповом сексе. Нельзя сказать, что ты, видимо, не так все поняла, когда огромный негр закрывает дверь, а его товарищи встают вокруг дивана. Поэтому Монашка кивнула.
Я ожидал ее пламенной речи. Ну, или нечто вроде того. Однако она просто закрыла глаза и стала раскачиваться на носках взад-вперед. Будто медитировала. А когда «вернулась», удовлетворенно кивнула мне. Мол, готово.
— Способность называется Маяк. Все, на кого я имею воздействие, приходят, когда слышат призыв.
Блин, удобная штука. От такой бы и я не отказался. Вполне себе портативная станция на случай опасности. Вот только я мог изъять эту способность у Монашки лишь на минуту, а не навсегда. Что в данный момент было бесполезно.
Постепенно одна за другой, во двор из домов принялись стекаться некогда грозные воительницы. Что до вооружения, я переоценил валькирий. Огнестрел был в лучшем случае у трети женщин. Да я их понимаю. С живыми Матерями он казался не особо и нужен. Ведь ты могла обрушиться с неба и применить практически любую способность.
Я меж тем подозвал Безопасника и, отойдя с ним в сторону, дал краткие указания, что именно стоит сказать Башке, раз уж на ее присутствии так настаивает Монашка. А то сейчас лидер Молчунов придет вся такая красивая в белом пальто и начнет донимать вопросами, что именно здесь происходит. Только этого нам и не хватало. Пусть валькирии думают, что все идет по плану.
Явившаяся вскоре Башка заняла место среди вооруженных мужиков, даже не попытавшись выбраться вперед. Молодец, значит, правильно все поняла. Монашка, увидев лидера Молчунов, вроде как-то даже успокоилась. Может, захотела и еще что-то сделать, однако я погрозил ей пальцем. Так, на всякий случай.
Бывшие владетели неба, а теперь просто испуганные женщины, сваливали оставшееся оружие и боеприпасы в одну кучу, еду в другую, после чего отходили в сторону и жались, словно продрогшие на холоде. Чего это вы бабоньки? Денек сегодня обещает быть теплым. Я бы сказал, жарким.
Честно говоря, жирным улов мне бы язык не повернулся назвать. Казалось, будто мы раскулачиваем и без того бедных крестьян. Немного консервов, сухпай, пачки макарон и гречки, да и все. Я даже прибегнул к помощи зала, то есть Башки, но она лишь кивнула. Ни хрена у валькирий с собой не было.
Монашка говорила, что в третьем подъезде «П»-образного дома у них основная несколько холодильников и кладовых. Думаю, там и лежит большая часть еды. Шутка ли, прокормить почти сорок человек. Я даже отправил туда пару бойцов. Но не для того, чтобы выделить валькириям положенную им пайку для переселения. А скорее, чтобы отвести подозрения.
Потому что все это время я неторопливо ходил взад-вперед. И когда два Молчуна скрылись в подъезде, я по чистой случайности оказался довольно далеко от столпившихся валькирий. И именно тогда дал знак «своим».
Две выстроенные шеренги, вроде стоявшие без всякого порядка вдруг ожили. Первая линия присела на одно колено, подняв предусмотрительно снятое с предохранителя оружие. Стоящие за ними тоже вскинули автоматы, целясь в валькирий.
Внутри меня бесновались ангелы, кричащие, что это обычные безоружные женщины. Однако орда демонов быстро подавила их. Это не женщины, а воины. Они представляют опасность, пока живы. Они убивали людей и будут это делать, как только представится возможность. И единственный способ обезопасить себя — уничтожить их.
— Нет, Шипастый. Ты не можешь. Ты обещал! Подумай, что Голос с тобой сделает? — затараторила Монашка, понимая, какой оборот принимает дело.
Я посмотрел на нее взглядом уставшего от всего этого дерьма человека. Человека, который понимал цену словам в этом Городе. И знал, что существует лишь хитрость и сила, которые ломают все остальное. И что договоренности тут зависят только от человека, их давшего. А на самом деле стоят не дороже человеческой жизни.
