и пообещав созвониться вечером, я отправился к ожидавшей меня машине. Как граф и обещал, та ждала меня прямо у выхода из участка. Тёмно-зелёный армейский внедорожник, возле которого неспешно курил адъютант графа, который и сообщил мне, что наш командир задерживается в городе и велел не ждать его, а отправляться к месту несения службы. Там разыскать штаб, встать на учёт, получить необходимое вещевое довольствие и ожидать его возвращения.
Что я собственно и проделал.
Сидя на территории вещевого склада, ожидая пока хмурый, грузный кавказец наберёт всё мне причитающееся, я разговорил скучающего дневального, выпытывая у него всё о месте, где мне предстояло провести какое-то время своей жизни. И чем больше я его слушал, тем стремительнее моё настроение падало вниз.
Как выяснилось, часть эта была регулярной и квартировалась непосредственно в столице. Служба была не сказать чтобы трудной. Разломов в округе было не так уж и много, да и дёргали на них, как правило ребят посерьёзнее, так что вся служба, по сути, заключалась в ежедневном ленивом ожидании. Ну и никто не отменял бытовых дел на территории части. Но благородных они не касаются. Да, пару раз в год проводились короткие курсы по повышению боевой подготовки, но большинство на неё попросту махало рукой. Разломы? Ну крайний раз первую роту дёргали на серьёзное дело месяца два назад. Дневальный, разговорившись, мне ещё заговорщицки подмигнул и сказал, что, мол, не служба, а малина. День тут, ночь дома. На следующий месяц наоборот. Жильё, кстати, тоже предоставлялось ведомством.
Ага. Малина. С такой малиной, я необходимое мне количество зачисток и до конца жизни не наберу. Нужно было срочно что-то с этим решать…
Став счастливым обладателем двух комплектов форменного обмундирования, штатного клинкового оружия, штурмовой винтовки, а также комплекта вполне сносной защиты, я последовал в расположение своей роты.
— А! Нашлась пропажа? — хохотнул невысокий, шустрый замкомандира роты после того, как я представился ему, — Поступаешь во второй взвод, дневальный тебе покажет куда грузиться. Иди пока знакомься с коллективом, а я чуть позже вернусь и мы решим что нам с тобой делать дальше.
Сдав оружие и броню в комнату хранения, я проследовал за дневальным к небольшому домику, где располагался мой взвод. И первое что меня встретило, был запах крепкого алкоголя, да непроглядная завеса из сигаретного дыма. В глубине домика за заставленным бутылками столом сидели трое моих новых сослуживцев, которые под крепкие напитки и нехитрую снедь вяло перекидывались в картишки.
Заметив меня, они отложили карты и принялись молча меня разглядывать.
— Доброго дня, — я решил нарушить затянувшуюся паузу.
— Ты кто такой? Новенький чтоль? — прищурился сидящий ко мне боком лысый здоровяк с безобразным шрамом, идущим через всё его лицо.
— Алексей Леонов, — я приблизился к столу и протянул ладонь для рукопожатия.
— Фёдор Голованов, — пожал мою руку здоровяк.
— Артём Котов, — также ответил на рукопожатие невысокий парень восточной наружности.
Я протянул руку третьему, но тот лишь смерил меня недовольным, пьяным взглядом.
— Леонов, Леонов, — заплетающимся языком пробормотал блондин с раскрасневшимся узким лицом, — Что-то знакомое…
— Да ладно тебе, Борь, — ткнул его в плечо здоровяк, — Сейчас сядем, выпьем, познакомимся как следует. Давай, наливай.
— Подожди, — прервал его блондин.
Он снова посмотрел на меня, и взгляд его пьяных глаз зацепился за жёлтую повязку на моём рукаве. Лицо Бори просветлело от радости, а губы растянулись в злобной ухмылке.
— Точно! Мне отец говорил про род этих трусов и предателей! — белокурый отпрыск так торопился вывалить на своих собутыльников всю эту информацию, что едва не захлёбывался собственной же слюной, — А ему об этом поведал сам светлейший князь Троекуров. Вы же знаете, что отец весьма дружен с этим великим родом. Так вот, я думал, что род этих выродков и предателей давно уже гниёт по окрестным канавам…
Звонкая пощёчина прервала весь этот словесный понос.
Почему это меня так взбесило?
Ну никак не вязался у меня в голове образ отца из воспоминаний Алексея с трусом и предателем. Парень чётко помнил о том, что его отец ушёл на фронт в одной из самых первых волн. Тогда, когда этот мир буквально захлёстывали целые полчища тварей. И мама парня пару раз встречалась с сослуживцами её мужа, которые тяжело вздыхали и подтверждали его доблестную гибель. Ну и, к тому же, я теперь и был самим Алексеем. А за такие слова о своём отце я обычно убиваю. Это как минимум.
— Э! Парень, не глупи! Борис Гуренков у нас один из сильнейших воздушников в роте, — попытался поправить непоправимое здоровяк.
— Как ты посмел, предатель? — Боря схватился за начинающую алеть щёку и вскочил со своего места, — Я требую дуэли! Сегодня вечером!
— А вот подземного драугра тебе в тещи! — прорычал я, впечатывая ногу ему в живот, — Я просто набью тебе рожу, пьянь! Прямо здесь и сейчас!
Теперь удар в челюсть, но чувство приближающейся опасности взвизгнуло заставив меня уклониться в сторону. Моё лицо обдало порывом горячего воздуха, а позади меня что-то громко громыхнуло.
Понимая, что разрыв дистанции с ним для меня будет смертелен, я максимально сближаюсь с Гуренковым и, повалив его на пол, начинаю тупо месить кулаками, не давая сконцентрироваться на плетении очередного заклинания. Но родовой доспех блондина справлялся с этим играючи, не допуская для своего драгоценной тушки своего владельца хоть сколь значимых повреждений. Тогда я, недолго думая, активирую стальную хватку, обхватываю руками его лицо и сжимаю пальцы. Секунда. Другая. Я чуть усиливаю нажим, и…
— А-а-а-а-а! — заорал Гуренков, вмиг протрезвев.
Его родовой доспех начал трещать по швам и до него, наконец, докатились первые отголоски боли. Ещё чуть усиливаю нажим. Блондин начинает завывать подобно сирене. Кажется, под моими пальцами хрустнул его нос…
— Что здесь происходит⁈ — внезапно раздавшийся за спиной окрик Доронина прервал мои упражнения в лепке скульптур по плоти. — Немедленно прекратить и встать!
Я вздохнул, но нехотя отпустил воющего Гуренкова и поднялся.
— Леонов! На выход! — голос командира роты не предвещал ничего хорошего…
Глава 22
И снова арест и снова карцер, но в случае армии госмашина сработала в разы быстрее. Не прошло и пары часов, как созвали военно-полевой суд из офицеров самой части. На нём заслушав все стороны, командование решило отправить меня к рубежу барьерного рифа, при этом на словах приняв во внимание мою принадлежность к тайной канцелярии.
Дуэли в расположении части запрещены, поэтому решить вопрос с зазнавшимся бароном Гуренковым мне быстро бы не получилось. Но надо признать лекари уже как следует поработали над
