двери прочь.
— Заходите, если что… — пробормотал я в след, прикрыл дверь и принялся соображать, как мне донести оружие до мастерской.
Угадав мои затруднения, Лика первым делом подкатила коляску к комоду у стены, принявшись доставать из него наплечную сумку.
— Кто это был? — с интересом спросил Лютик.
— Не знаю, — пожал я плечами. — Домом ошиблись, наверно.
— Она выглядела сильной. Даже очень, — задумчиво пробормотал эльф.
— Девушка, как девушка, — пожал я плечами, невольно подумав, что при более располагающих обстоятельствах стрельнул бы у неё адресок.
— Ну не скажи, у неё контракт с сильным духом. Для людей подобное редкость, — прокомментировал эльф.
Получив от сестры сумку, я стал дожидаться пока она привезет от стола револьвер.
Как многие люди с ограниченными возможностями, Лика не любила, когда вокруг неё охали со словами «Не надо, я сам всё сделаю и принесу». Быстро эту штуку приметив, я и Лютик в меру её эксплуатировали, позволяя быть полезной.
В дверь опять постучали. Открыв, я обнаружил всё ту же волнующуюся брюнетку.
— Я могу войти? — выдавила она из себя.
— Да, конечно, — делая шаг в сторону, пригласил я в дом непонятную гостью.
Войдя в помещение, девушка замялась. Вся её решительность опять сдулась как проколотый шар. Старательно пытаясь на меня не смотреть, она через силу начала:
— Я…
И опять сдулась.
— Может обсудим ваше дело по пути? Нам надо в лавку магических ингредиентов, тут недалеко, — предложил я.
Собрав свою волю в кулак, странная гостья замотала головой, после чего наконец выпалила:
— Спасибо тебе за моего отца! Он мне всё рассказал! Но я всё равно не могу помочь, прости. Но я попрошу одного человека, он мне должен. То есть не человека… Он поможет. Прости… — забормотала она.
О тупняк! Как часто ты заставляешь нас выглядеть идиотами. Но иногда, пусть и редко, кроется в тебе великое благо и спасение. Вот и сейчас, подсознание моё было наполнено Антоном, Культом, вчерашними событиями, дальнейшими перспективами. Всё это отражалось на сознании, которое не сказать, что особо тупило, но не сумело с ходу сложить два и два. А ведь догадайся я кто передо мной, наверняка бы смутился, растерялся и наговорил бы глупостей.
— Всё к лучшему. Мы одобряем чужой выбор и ни к чему не смеем вас принуждать, — не понимая, за что благодарит и за что извиняется гостья, дипломатично произнёс я общие фразы.
Девушка подняла на меня пронзительный взгляд светло-карих глаз. Без труда его выдержав, я приветливо улыбнулся, подумав, что адресок всё же стоит стрельнуть. В следующую секунду произошло странное. Низко поклонившись, гостья всхлипнула, из глаз её брызнули слёзы. Развернувшись, она стрелой выскочила в дверь.
— Я сделал что-то неправильно? — уставившись на Лютика, растерянно спросил я.
В этот момент к нам подъехала Лика. Протянув мне коробку с револьвером, она очень серьёзно произнесла:
— Сейчас не могло быть чего-то правильного или неправильного. Но как мужчина ты повел себя уверенно и достойно. На мой взгляд, конечно, — замявшись, добавила она.
— Так кто это был? — опередив меня, задал вопрос эльф.
— Маргарита Нито — адамантовый авантюрист города Флаенбурга, — удручённо вздохнув, ответила ему Лика.
***
Порхо Он Тора тащили по сырому плохо освещённому коридору. Тюремщики испытывали с перемещением узника некоторые сложности, ведь будучи высоченным чернокожим островитянином, Порхо весил более ста двадцати килограмм. При этом большую часть его веса составляли хорошо тренированные мышцы.
Из-за присущей жителям Парга удивительной телесной крепости, его мучители регулярно сталкивались с разного рода трудностями. Сначала, когда их арестовывали, точнее с боем брали в портовой таверне, возникла проблема собственно «взять». И это при том, что капитан и его команда толком не сопротивлялись. Так, влупили пару затрещин особо обнаглевшим индивидам, после чего те уже не сумели подняться. Далее, когда их транспортировали в столицу, лошади не смогли сдвинуть телеги с установленными на них клетями. Пришлось пересаживать часть арестованных в ещё одну телегу. А после проблемы возникли конкретно с Порхо, когда на допросе его били и калечили, пытаясь выбить удивительной абсурдности признания. Хотя начиналось всё относительно культурно.
В столичной тюрьме капитана первым делом обвинили в контрабанде, на что он, загривком почувствовав, что дела плохи, осторожно заметил, что морская торговля не обходится без контрабанды в принципе. И что за контрабанду уплачены все необходимые взятки, а местный барон давно получил свой куш и уже отстегнул кому надо в столице.
Такой ответ ввёл следователей в откровенный ступор. Заявив, что «во всём разберутся», они перешли к следующему обвинению, а именно, к найденным на борту корабля ядам и наркотикам.
Яды и наркотики действительно имелись, однако, не в том количестве, чтобы в здравом уме обвинять в их транспортировке. Дело в том, что любой чернокожий мужчина островов Парга — в первую очередь бесстрашный воин и уже после торговец или моряк. А воину положено иметь при себе наносимые на оружие яды и дающие бесстрашие препараты. Вот только предназначены они не для продажи на берег, а на случай столкновения с кровожадными Сатурскими пиратами или с какой другой морской швалью.
Но и здесь сообразительный капитан не сплоховал, а дипломатично поинтересовался, знают ли следователи Леграмские законы, по которым, так между делом, морское судно является территорией чужого государства. И пока что-то из него не вынесено на берег, не их милейшее дело есть оно на борту или нет.
Следователям ответ Порхо не понравился, однако, они его проглотили, перейдя к следующей части обвинений: якобы он и его команда шпионили в пользу Лиги.
Обвинение, строго говоря, нелепое.
Капитан продолжил оборону, используя верных союзников — логику и здравый смысл. Первым делом он спросил, знают ли Ленграмские чиновники политическую и экономическую географию и, если да, то представляют ли где островное государство Парга находится? Ну а если представляют, то пусть ответят, на хрена ему сдались Ленграмские секреты? В виде завершающего аргумента он захотел узнать, что такого они могут передать Лиге, чего она не способна добыть сама?
После этих, разумных в общем-то вопросов, Порхо в первый раз ударили. Плечистый ленграмский дознаватель ушиб об его широкую скулу свой кулак. Более такой ошибки он не повторял и бил исключительно в латной перчатке.
Убедившись, что ответные аргументы внесены, следователи потребовали не отпираться. По их словам, один из членов команды во всём признался и уже подписал необходимые следствию документы.
Собственно, на этом моменте капитан понял, что угодил в большую беду. И не только он сам, но и его немногочисленная команда.
Далее же начался откровенный сюр.
Глядя на напряжённое лицо чернокожего капитана,
