Големы постояли немного, светя глазами. А потом один за другим ушли.
Ларсен дернул ручку. Дверь приоткрылась, но стоило ему выглянуть наружу, как железная рука захлопнула дверь с той стороны.
Жест был более чем красноречивым. Из каюты выйти никому не дадут.
Капитан невозмутимо повернулся и коротко приказал:
– Блоб, прекратить карабкаться на первого помощника! Пулкинс, Легран, встать!
Мужчины, наконец, распутали узел из рук-ног и поднялись.
В каюте царил галдеж. Все пленники пытались говорить и жаловаться одновременно.
– Молчать! – приказал капитан. – Пулкинс, доложите обстановку. Что произошло?
Пулкинс одернул мундир, морщась, потрогал красное ухо и принялся докладывать.
– Я взял на мостике пачку перфокарт для нового вида работ. Подошел к големам на галерее и заменил перфокарты. Велел им идти со мной в трюм. Со мной шел Бумброк. Он подавал дополнительные команды свистком. Сначала все было нормально. Но потом они остановились и погнали нас обратно. Бумброку чуть не сломали руку, а мне нос.
– Они пытались причинить вам вред намеренно?
– Да нет, вообще-то, – сказал Бумброк виновато. – Они нас это... пихали в спину. Мягенько так. Мы пытались дать им сдачи и маленько о них ушиблись.
– Умное решение – драться с железом, – заметил капитан сухо. – Какие перфокарты вы использовали, Пулкинс?
– Из стандартного судового набора, – пожал тот плечами.
Дверь опять открылась, в каюту впихнули матроса Луца и шеф-кока Матильду. Матильда ухватилась руками за косяк, уперлась ногами, и големам пришлось приложить немало усилий, чтобы заставить ее оказаться внутри.
Элли ошарашенно отметила, что железные люди при этом двигались непреклонно, но соблюдая обычные правила обращения с людьми – старались не причинять им вреда. А ведь одного взмаха железной руки хватило бы, чтобы снести шеф-коку голову.
– Големы!.. – начал Луц, дико вращая глазами.
– Взбунтовались, мы уже знаем, – прервал его капитан. – Что происходит на судне, Луц?
– Они перекрыли выходы на нижние палубы. Собирают команду и пассажиров первого класса, разводят по каютам и запирают. Мы пленники!
– Кто-то пострадал?
– Не могу знать. Связи с нижними палубами нет. Здесь вроде все целы. С големами спорить себе дороже.
– Пять железяк пленили триста человек! – завопил Шнаппс. – Уму непостижимо!
– Тихо! Отставить панику. Луц, кто на мостике?
– Никого. Штурманов и вахтенных увели и где-то заперли.
Капитан подошел к трубке внутренней связи, снял ее, дернул за рычаг, послушал, повесил трубку обратно.
– Связи нет. Мы имеем дело с масштабной диверсией, – спокойно объявил он.
– Это еще не все... – вздохнул Луц.
– Докладывайте.
– К нам подлетают два аэростата. Черные, без опознавательных знаков.
– Ожидаемо. Пожаловали организаторы диверсии.
– Пираты? – ахнул Шнаппс.
– Пираты.
* * *
Как только прозвучало это слово, в каюте опять поднялся гвалт, но капитан рявкнул:
– Всем молчать!
И добавил спокойнее:
– Ситуация непростая, но не безнадежная. Сейчас наша задача – выбраться из кают-компании и попасть на мостик.
– Но как?! – вскричал первый помощник. – Големы не дадут нам выйти!
– Они всего лишь механизмы. Подчиняются командам. Значит, есть способ их обмануть, отвлечь. Мы это сделаем.
– Эвклид, дай мне поговорить с ними, – потребовала Элли. – Я раньше имела дело с големами. Я их понимаю! У меня получится. Я выйду к ним в коридор.
Она бросилась к двери, но капитан мягко удержал ее.
– Даже не думай. В коридор ты не пойдешь.
– Големы не могут причинить вреда людям!
– Мы не знаем, какой приказ они получили от пиратов. Видишь же – их даже невозможно отключить. Элли, назад!
– Интересно, а как они получили этот приказ? – задумчиво спросил Бумброк. – Им же вроде в затылок надо эту вставлять... как ее... штуку с дырками? Перфокарту?
– Именно так. На судне имеется стандартный набор перфокарт для разного вида работ. Очевидно, перфокарты подменили. Вопрос: кто и как это сделал? Перфокарты хранились в запертом сейфе в командном отсеке. Ключ есть только у меня и помощников. Выходит, на судне действует сообщник пиратов.
Он замолчал и выпрямился, сразу как будто став выше ростом. Цепко оглядел притихших людей, и не все смогли выдержать его взгляд.
Когда тишина стала невыносимой, Элли заговорила:
– Эвклид, я должна кое-что рассказать. Прости, не сделала этого сразу. Но я не придала этому случаю внимания, а потом забыла.
– Что рассказать? Она сообщница пиратов! Подруга Химераса, не иначе! – ахнул Шнаппс.
По лицу капитана пробежала тень.
– Что такое, Элли?
Она замотала головой.
– Никакая я не сообщница! Вот еще вздор! Но вчера я убирала в салоне. И вот что нашла.
Она рассказала про найденные в цветочном горшке круглые бумажки, что остаются после пробивки перфокарт. И показала: бумажки так и лежали в кармане передника.
Все слушали ее внимательно.
Когда она закончила, капитан заключил:
– Сообщник пиратов пронес на судно чистые перфокарты. И приготовил новые уже тут, с учетом карты помещений и ситуации.
– У кого есть машинка для пробивки? – спросила Элли.
– На судне ее нет. Нам выдают в конторе готовые перфокарты.
– У вас есть такая машинка? – спросила она Блоба. – Я видела у вас арифмометр.
– Нет у меня такой машинки! Я тоже использую стандартные карты! – вскричал он. – Не надо обвинять меня в диверсии. Я пострадаю от нападения больше всех. Совет директоров повесит меня на рее! Или четвертует.
– А у вас, Буффорд? – спросил капитан, вперяя тяжелый взгляд в укротителя, который забился в углу и глазел в иллюминатор. – Вы как-то упомянули, что везете перфокарты для подопечного груза.
Буффорд вздрогнул, повернулся и ответил со злым ехидством:
– Машинки нет. Перфокарты я вез чистые. Вчера они пропали из моей каюты. Кто-то вломился ко мне и украл папку с документами. Я же приходил к вам на мостик, помните? Но вы меня не пожелали слушать и выставили взашей!
– А у меня сегодня утром свистнули свисток, которым я отдавал команды големам, – убитым голосом присовокупил Бумброк. – Я думал, парни подшутили. Но у меня был запасной, поэтому я того... не стал докладывать.
