Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 64
Леша и отвернулся. У слов, которые он действительно хотел ей сказать, давно истекли все сроки давности.
Она могла найти себе оправдание, но пришлось бы рассказывать слишком долго. Когда Катя покинула дом, она разорвала все ниточки, соединяющие ее с прежней жизнью, просто потому, что возвращаться к воспоминаниям оказалось слишком больно. Она получала письма от друга, но оставляла их без ответа. И сейчас, чувствуя обиду Леши, Катя понимала, как подло поступила с ним.
– Это я во всем виновата.
– Да брось ты, – небрежно сказал он и пнул ногой камешек. – Зато мы остались друг для друга хорошими воспоминаниями.
– Я боюсь, что снова превращаю дорогого человека в воспоминания, – честно призналась она. От слез защипало в глазах. Она отвернулась, чтобы украдкой смахнуть слезы.
– Может быть, для того с нами и произошло все именно так? Чтобы ты больше не допускала тех же ошибок?
Катя оставила вопрос без ответа, а Леша дружески похлопал ее по плечу, точно хотел сказать этим жестом: «Я не обижаюсь, все хорошо». Возможно, именно это он и собирался озвучить, но подъехавший автобус перебил его.
– Спасибо тебе! – сказала Катя на прощание, стоя на ступеньке автобуса.
– Когда напишешь книгу со своими метафорами, не забудь прислать мне один экземпляр с автографом, – он подмигнул ей.
Катя расположилась у окна и в последний раз помахала Леше рукой. Улыбнулась, хотя в глазах уже стояли слезы. Она достала из сумки блокнот, непослушными от холода пальцами нашарила ручку и записала на случайно открытой странице: «Я провалила твое испытание. Теперь можешь обвинять меня в том, что мы с тобой не встретились. Отзовись в последний раз, чтобы попрощаться. Я знаю, ты не любишь этого делать. Но мне необходимо знать, что ты это прочитал». Она захлопнула блокнот и крепко сжала его, мысленно призывая Ника откликнуться.
За ней, плачущей, украдкой наблюдала пожилая дама, которая, видимо, не могла определиться с тем, что чувствовала: любопытство или сострадание. Ей то хотелось утешить попутчицу, то отвернуться. Катя ощущала на себе ее пристальный взгляд, а поэтому сидела не двигаясь, давая возможность беспрепятственно наблюдать за собой. Что ж, если она никогда не видела плачущих людей, пусть насмотрится вдоволь!
За окном тянулась нескончаемая снежная полоса; белое на черном – практически визуализация ее жизни. Она прислонилась к холодному стеклу и устало закрыла саднящие глаза. Сквозь дрему Катя слышала шум автобуса, грохочущего на кочках, как старое корыто. В очередной раз их подбросило так, что Катя ударилась лбом о стекло. Блокнот, зашелестев страницами, упал на пол. Тихо чертыхнувшись, она потерла рукой ушибленное место и полезла под кресло. Блокнот нашелся сразу, представ в раскрытом виде – на той самой странице, где она оставила последнее послание Нику. К ее округлому почерку добавился еще один, корявый и убористый. Им была выведена единственная фраза: «Читай меня вслух». Катя поднесла блокнот ближе, убеждаясь, что правильно разобрала буквы. Радость от долгожданного ответа сменилась недоумением. Что на этот раз он хочет сказать?
Она решила дождаться пояснений и уставилась в блокнот. За двадцать минут не прибавилось ни точки. Катя вновь переключила свое внимание на пейзаж за окном. Автобус уже катил по городу, горящему разноцветными огнями. Рекламные вывески, первые гирлянды к новогодним праздникам, фары встречных машин – всюду свет и мерцание, от которого зарябило в глазах.
Вот рекламный щит с надписью «Я люблю тебя» – очень мило, хоть и шрифт подобран неумело. А вот афиша концерта с той же фразой в названии. Катя улыбнулась – ей нравились такие совпадения. В ее карманах можно было отыскать счастливые билетики и чеки с круглыми суммами; она всегда загадывала желания, если видела на часах идеальные комбинации цифр, и пыталась усмотреть в каждом совпадении знак.
Автобус остановился на светофоре, прямо напротив дорожного указателя. Но вместо привычных маршрутов, которые должны были отражаться на нем, Катя увидела одну повторяющуюся фразу: «Я люблю тебя». Что-то сродни интуиции кольнуло ее под ребра. Она схватила сумку и, прижав блокнот к груди, вскочила со своего места.
– Разрешите, я выйду здесь, – взволнованно сказала она водителю. Тот недовольно посмотрел на нее, но двери все-таки открыл. Выпрыгивая на тротуар, она крикнула слова благодарности, но двери уже захлопнулись.
Катя подошла к дорожному указателю, убеждаясь, что ей не почудилось. Фразы: «Я люблю тебя» остались на месте. Она огляделась по сторонам, словно пыталась найти того, кто тоже видит это. Прохожие были растеряны не меньше. Одни показывали пальцем на вывески и пожимали плечами, другие спорили, третьи проходили мимо, но заинтересованно оглядывались. Весь город – цветные граффити, витрины, афиши, уличные аншлаги, названия магазинов, рекламные растяжки – был исписан одной фразой. Катя шла, озираясь по сторонам, и щурилась, чтобы разглядеть каждую надпись. С неба хлопьями валил снег, но Кате казалось, что в любую минуту вместо снежинок могут посыпаться буквы, которые, достигнув земли, сложатся в бесконечное: «Ялюблютебяялюблютебя…»
Весь город обрел голос Ника, он повторял эту фразу бессчетное количество раз, в разных интонациях: шепотом – на аншлагах улиц, робко – на графитовой доске ресторана, громко – на ярких люминесцентных вывесках.
– Я люблю тебя, – прочитала она вслух. Слова подхватил ветер и унес куда-то вверх. Она подняла голову к небу, подставив пылающие щеки обжигающе холодным снежинкам. И казалось, что слова, из которых состоял целый город, обнимали ее на этой улице, под этим конопатым от снегопада небом.
Часть 3
Притяжение
Глава 20
Ключ
Здание библиотеки на фоне заснеженного города выглядело еще нелепее, напоминая часть отколовшейся скалы, которая обрушилась посреди парка. Катя поднялась по ступенькам и решительно потянула дверь.
Теплый воздух, вперемешку с пылью, ударил в нос. Она остановилась в дверях, чтобы отдышаться. Сова любопытно взглянула на нее из-под круглых очков – искренняя улыбка подчеркнула морщины, но преобразила ее лицо. Библиотекарь отложила формуляры, которые распределяла в деревянные ящики, и прытко вскочила со стула.
Они обменялись приветствиями и заговорили как давние подружки. Катя спросила, как поживает Лиза. При упоминании о внучке Сова заулыбалась еще шире. Рассказывая о репетициях перед музыкальным конкурсом, старушка с интересом наблюдала за Катей, которая рылась в своем рюкзаке. Сложно предположить, чего ожидала Сова, но подарок в желтой бумаге ее смутил. Старушка приняла сверток и недоуменно уставилась на него, словно гадала, кому он предназначается.
– Ну что ты! Зачем деньги тратить… – заворчала Сова по своему обыкновению.
Катя кротко улыбнулась.
– Я и не тратила. Это… моя знакомая связала… просто так.
Ответ успокоил старушку, и она зашуршала оберткой, стараясь не повредить ее. Наконец, вязаная шаль была положена на стол. Сова ахнула, прикрыла ладонями рот и застыла в такой позе.
– Примерьте же!
Сова осторожно стянула шаль со стола. Что-то с гулким стуком упало на пол, но библиотекарь не заметила этого, поглощенная примеркой.
– Пойду у зеркала покручусь. – Она засеменила к неприметной двери в конце помещения, где между стеллажами была втиснута комната отдыха.
От радости Кате хотелось хлопать в ладоши. Дожидаясь Сову, она стала разглядывать рабочий стол: к разным бумажкам под стеклом добавился билет на концерт в консерватории. Взгляд скользнул дальше и наткнулся на блестящее пятно на полу. Катя наклонилась и подняла связку ключей. Подчиняясь идее, внезапно пришедшей в голову, она сунула руку в карман – легко и небрежно, будто каждый день только и делала, что воровала ключи. Совесть кольнула в бок, разум покрутил у виска. А Катя лишь крепче сжала пальцы.
Сова вышла из комнатки довольной и горделивой.
– Ну, как я тебе? – кокетливо спросила она, словно вместе со старой шалью сбросила
Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 64
