И все это время, что была вдали от него, я умирала. Медленно. Корчилась в агонии, и подыхала каждый раз, вспоминая тот день, когда выходил из здания загса вместе со своей женой.
Но Руслан прекрасно меня чувствовал. Так было всегда. И он понимал, что я отдала ему душу свою, ещё тогда в том подъезде.
— Я просто взяла то, что ты мне предложил, — я отошла от него, а затем вышла из комнаты.
Я точно решила для себя, что нужно с этим заканчивать. Я не могу так и не буду.
Все ещё надеюсь, что смогу излечиться от этой больной любви к этому человеку. У меня должно все наладится. Мне просто нужно время.
— Тони, поднимай свою задницу и поехали домой! — крикнула я, и не дожидаясь его, покинула эту квартиру.
Когда вышла на улицу, и кажется выдохнула с облегчением. Подошла к машине, открыла её. Села. Завела машину. Нервно сжимая руль, так что побелели костяшки на пальцах.
Лбом прислонилась к рулю, и очень часто задышала. Старалась не плакать. Глаза защипало.
Нееет. Не плакать.
— Малышка, не ругайся, — дверь авто открылась и Тони сел на переднее сиденье. — а вообще знаешь, я так ненавижу этого твоего Руслана, — смотрю на блондина, и он такой непривычно серьёзный. — я знаю, что ничего мне с тобой не светит, но я не могу больше молчать, — он достал с кармана шорт сигареты, и я нажала на кнопку и стекло опустилось. — Варя, я всегда любил тебя, вот как увидел и полюбил, — я в шоке, Тони не смотрит на меня. — это была легенда о том, что мне парни нравятся, — он скривился. — но на самом деле, мне нравилась ты и даже больше, чем нравилась.
— Тони, я…, — я растерянно смотрю на него, потому что не знаю, что сказать. Будто вообще разучилась говорить.
— Ничего не говори, — он посмотрел на меня, и взгляд такой холодный, словно это не мой Тони, кто-то другой. — отвези меня в аэропорт. Через два часа мой самолёт.
— Не надо так, — я замотала головой. — пожалуйста, Тонииии, — всхлипнула я.
— Малыш, — нежно произнёс он. — не нужно слез, — он обнял меня так, как умеет делать это только он. — я не глупый мальчик и все понимаю. А теперь давай в аэропорт.
Я не помню, как ехали туда. Потому что мысли все крутились вокруг моего лучшего друга. Но вот мы уже возле аэропорта, и вышли из машины.
— Детка, не хочу вот так с тобой прощаться, — он приблизился ко мне. — позволь мне маленькую шалость?
— Да, — и сама на носочки привстала и прижалась к нему. Немного друг растерялся, но потом его сильные руки буквально впечатали меня в это крепкое тело.
— Посмотри на меня, — хрипло произнёс он, и я взглянула на него, и тут же он завладел моими губами. В каком-то отчаянном порыве. И я ему ответила на поцелуй.
Ну почему не замечала его все эти годы? Дура набитая!
— Прощай, детка, — отстранился от меня. — я буду скучать, — произнёс он последние слова, и ушёл.
Я стояла и смотрела ему вслед. И не понимала почему была так слепа? Руки в кулаки сжимала, и по щекам слёзы текли.
Вздрогнула, когда раздался недовольный голос позади меня.
— Не могли бы убрать свою машины?
Я обернулась, и кивнула. Затем села в машину и уехала.
Домой приехала, как выжитый лимон. Настроение нет. Машину оставила возле дома, и словно робот пошла в дом. Движения резкие, злые.
Мишка с дедулей и бабулей уехали ещё вчера утром на дачу, а мои бабушка и дедушка улетели обратно в Норвегию, но обещали через неделю вернуться. Там у них какие-то рабочие проблемы на производстве. Бизнес правда необычный. Хлебозавод, и три кафе coffee and grain*.
Так что в доме я совсем одна, не считая охраны и домработниц, и конечно же Петра Ильича.
Поднялась к себе в комнату и осела на пол. Даже обедать не хочу. Сидя на полу, я не в силах сдерживать рвущиеся слёзы из глаз. Ну как так? Почему я была так слепа? Ведь Тони всегда был со мной, и всячески поддерживал меня. А, я дура слепая. Нет, порой я замечала его горящий взгляд, но не придавала этому значения. Если бы сердце мое не было занято, этим черноглазым дьяволом, то я бы позволила себя любить Энтони. И его бы полюбила. Пускай не сразу, но со временем. Он ведь Мишку, как родного. И игрушками его задаривал, и возможно полюбил. Этого я точно не знаю. И сын хорошо очень относится к нему.
Руслана не люблю. Любовь — это спокойствие и созидание, а не то стихийное бедствие, которое испытываю к нему. Он мой ад персональный, проклятие. Разве можно вот так любить? До крови, до ран и до оголенных нервов? Это война давно проиграна мною, и я лучше дышать перестану, чем прекращу эту войну, хоть на секунду.
Я бы сказала тысячу и один раз люблю, но слова…они ничего не значат. Потому что это, намного глубже, больше и страшнее, чем просто любовь.
Я не люблю его…
Я помешана на нём… избита до крови его предательством…поставлена на колени. Он и сам это прекрасно знает, как Я ЕГО НЕ ЛЮБЛЮ. Он видит это в моем горящем взгляде, в моих слезах, которые вот-вот польются, когда слышу его голос и замираю от счастья. Я не люблю его, как мотылёк, которые летит на смертельный огонь, вопреки доводам своего рассудка, потому что такова его учесть…
— Я не видел тебя так долго… пять гребаных лет, — шепчет он, и до хруста в костях сжимает меня. — с ума сходил по тебе, маленькая моя.
— Ты всегда и везде был со мной. Понимаешь? — заглянула в эти дьявольские глаза, и тут же сойти с ума, от горящего взгляда обращённого на меня. — мне кажется все это сон какой-то, — пальчиком провела по его порочным губам, повторяя их изгиб. — и сейчас я проснусь, и тебя не будет, Руслан.
— Это реальность, Варя.
Лучше бы это был сон.
coffee and grain — кофе и зерно.
19
На следующий день, я твёрдо решила, что нужно обязательно поговорить с Тони. Обо всем. О нас. Но как это сделать? Ведь в который раз я набираю его, и пишу ему сообщения, но он попросту их игнорирует. Даже не соизволил, написать, что благополучно приземлился в аэропорту города Осло.
Ну что за упрямец?
Я поднялась с кровати, и поплелась в душ. Скидываю с себя одежду, и встаю под тёплые струи воды.
— Почему так слепа была? — шепчу я, закрыв глаза. Вода стекает по моей голове, по спине.
Я беру мочалку в руки, и выдавливаю капельку геля на неё. Вспениваю. И начинаю водить ею по своему телу. Закрыв глаза, я представляю руки Тони. Будто это они касаются моего тела. Всепоглощающий трепет. Жар распространился вниз живота. Соски затвердели. Как бы я хотела, чтобы это был он. Я отбросила мочалку в угол. Одной рукой опёрлась о стену, при этом развела широко ноги, а пальцами второй руки заскользила вниз по животу. Обвела пальцами чувствительный комочек плоти, нажала на него, и еле слышно издала стон удовольствия. Скользнула внутрь себя пальчиком, а перед глазами губы его порочные. Пара движений пальчиком, и я сотрясалась от нахлынувшего меня оргазма. Прижалась лбом к кафелю на стене, пытаюсь выровнять дыхание. Боги, как же хорошо. Смыв с себя пену, я выключаю воду, и тянусь за полотенцем, но тут раздаётся трель дверного звонка. Я наспех вытираюсь, накидываю на себя халат, и бегу открывать дверь.
