Рэм заставил себя открыть слезящиеся глаза. Он никогда не видел гравитационных аномалий.
Но смотреть было не на что. Панель навигатора померкла, «читались» только упорные тепловые датчики. Судя по создаваемому ими рисунку, шлюпку тащило в воронку между двумя смыкающимися в неконтролируемом качании белыми гигантами.
Глава 36
В ушах у Рэма звенело. Навигационный экран слепо выписывал тепловые петли сходящихся кораблей. Шлюпка дрожала, раздираемая приливными силами. Казалось, ещё чуть-чуть, и обшивка лопнет!
А потом соседний корабль плюнул плазмой, и тепловые петли слились в один пылающий цветок.
«Всё», — подумал Рэм.
Но Дерен не растерялся. Он сбросил лишнюю энергию, нырнул под щит вражеского корабля и… приклеился домагниткой к его обшивке.
И тут же шлюпку поглотила тьма изменённого пространства.
Магнитная аномалия свернулась вместе с вражескими кораблями. Они провалились в зону Метью, утащив с собой маленькую лёгкую шлюпку.
Дерен вытер со лба пот. Был риск, что недосчитанная масса не даст кораблю совершить и без того крайне рискованный манёвр, но обошлось. Погрешность оказалась слишком мала.
Рэм спрятал руки под панель. Его самого теперь трясло, как только что трясло шлюпку.
— Господин первый пилот, а что с капитаном? — спросил он, пытаясь справиться с дрожью в пальцах.
— Мне кажется, они успели принять катер в ангар, — отозвался Дерен. — Может, и уцелел.
— А Вили? — Рэм изучал уснувший в зоне Метью экран. Он помнил, как вторую шлюпку потащило, а потом линии на экране слились в один бушующий пожар.
Дерен покачал головой.
— Я не знаю.
Голос был неуверенным, и Рэм понял — лейтенант врёт.
— Они умерли?.. — спросил он тихо.
Вили, с его сказками… И Дэко, такой весёлый и совсем чуть-чуть старше Рэма?..
— Но… Они… — Рэм захлебнулся словами и замолчал.
— Никто, — твёрдо сказал Дерен. — Никто не знает, существует ли смерть.
Рэм сглотнул, глядя прямо перед собой.
«Это — несправедливый мир, — билось у него в голове. — Так нельзя! Нельзя, чтобы умирали те, кто пытался спасти других!..»
— Мир — набор квантовых вариантов реального, — вздохнул Дерен. — Не торопись хоронить. Где-то они погибли. Где-то живы. Мы просто пока не знаем, где…
Он замолчал, задумавшись. А потом посмотрел на хронометр.
— Парни, — позвал он связистов. — Вам нужно спать. Мы не знаем, сколько продлится прыжок. Прошло уже две минуты, и это становится опасным.
Беррич стал хлопать напарника по щекам. Никсон всё ещё висел, зажатый страховочными ремнями ложемента. Он был без сознания.
Дерен отстегнулся, и они вдвоём кое-как привели Никсона в чувство. И тут же, убедившись, что с ним всё в порядке, укололи снотворным.
Беррич усыпил себя сам.
Когда связисты уснули, Рэма затрясло ещё сильнее. Он понял, что только их присутствие уберегало его от срыва. Связисты были чужие, при них было стыдно, а Дерен…
Озноб и тошнота были адреналиновой реакцией. Это был первый бой Рэма, непонятный, сумбурный. Закончившийся бегством.
Но ведь они же не струсили? А что они ещё могли сделать?
Пацана мутило, но он сдерживался. В шлюпке рвота — такая дрянь.
Дерен то и дело оглядывался, но смотрел с тревогой и без осуждения. А потом переводил взгляд на хронометр.
— Пять минут до положенного, — прошептал Рэм.
Дерен кивнул и добавил:
— Воды попей.
— Ты боишься, что мы пробудем в зоне Метью слишком долго? — Пацан глотнул воды, но легче не стало.
— Установленная норма для первого пилота — 12 минут. Если я не ошибся, и это имперский крейсер — то 12 минут внепространственного перемещения для него предел. В Империи свято чтут инструкции и рекомендации медиков.
— А если нет?
— У тебя в карте 18, потом ляжешь в медкапсулу.
— А почему мне нельзя просто уснуть? Как связистам?
— Потому что никто не знает, что с нами будет, — пояснил Дерен с пугающим равнодушием. — Пока неизвестно, где мы выйдем, и выйдем ли вообще. Но если уцелеет хотя бы шлюпка, ребята тебя потом вытащат.
— А ты? А… — Рэм обернулся и посмотрел на связистов.
— Ты — младший, это традиция. Дыши глубже. И время от времени делай глоток воды. Так или иначе — 12 минут мы выждем. На Севере Империи мучительно любят регламент. Это будет лишним доказательством.
Дерен уставился на хронометр.
Рэм закрыл глаза.
— Будет совсем плохо — скажешь, — предупредил лейтенант.
Рэму и было плохо. Но не от дозы изменённого пространства, а от картинки гибнущего катера, так и стоящей перед глазами, и от осознания, что весёлого Дэко и доброго Вили больше нет. Скорее всего — нет.
Или надо верить?
— Терпи и не засыпай, — попросил Дерен. — Пока тебе спать нельзя. Возможно, сразу по выходу из зоны Метью, навигатор заметит лишнюю массу, и нам придётся стрелять. Один я в таких условиях не смогу совместить всё.
Рэм вдохнул. Выдохнул. Астахов же учил как-то дышать, чтобы не тошнило?
Он посмотрел на хронометр. Прошло одиннадцать минут двадцать секунд.
Заставил себя выпрямиться, размять руки.
Тридцать. Сорок… Пятьдесят одна…
Шлюпка завибрировала.
— Есть! — прошептал Рэм.
Дерен кивнул.
В одиннадцать минут пятьдесят две секунды раздался характерный треск. Пространство рвалось, пропуская корабль.
— Это имперцы! — констатировал Дерен с мрачным удовлетворением. Осталось раздобыть доказательства.
— Будем стрелять в них? — спросил Рэм.
— Тш-шш…
Навигационный экран замигал, запускаясь, и тут же снова погас. Руки Дерена замерли над панелью управления.
— Что это? — спросил Рэм.
— А ты не ощущаешь? Они снова ушли в прокол. Опросились с маяком и ушли. Я не успел засечь координаты, но рядом была рентгеновская звезда. Это или «На Семи Ветрах», но, возможно, и вблизи алайского полигона.
— И что это значит?
— Ещё 12 минут прыжка. Но теперь мы точно знаем, что это имперские корабли.
— А белая обшивка?
— Какая-то новая технология.
Лейтенант откинулся в ложементе, созерцая хронометр.
