угодила под подошву ботинка. С громким писком вывернулась и попыталась вцепиться в окованный сталью носок. Получилось у неё это хреново. Зубы со скрежетом соскользнули по гладкой поверхности металла. Зверёк недовольно пискнул и со всех лап помчался к каналу. В этот же момент со стороны набережной раздался отчаянный женский визг. Дамы, рвавшие друг другу волосы расцепились, и бросились в разные стороны оставив на мостовой корзинки с какими-то тряпками. Рванули от той крысы, что минуту назад кинулась нам под ноги. Сам же зверёк немного задержался на краю набережной, покрутил серой мордочкой, нюхая воздух, а затем ловко спрыгнул вниз. В тёмную воду канала. За ним тут же последовала другая крыса. Чуть подальше, возле деревянного мостика, перекинутого через канал, сиганула ещё одна.
— Что за хрень… — неуверенно бросила девушка, наблюдая за тем, как мимо нас пробегает стайка из семи грызунов.
— Понятия не имею, — покачал головой я, направляясь к набережной, — Идём, глянем.
Мутная вода канала кишела от серых тушек. Крысы пищали, баламутили воду лапками, высовывали над водой свои острые мордочки и плыли. Плыли в сторону залива. А вот это уже был дурной знак. Очень дурной.
— Идём, — я потащил Айлин за собой вниз по улице. К порту, где по словам Ансельма располагалась одна из штаб-квартир его гильдии, — Мы и так тут сильно задержались.
— Что случилось? — испуганно спросила девушка, одной рукой пытаясь поддерживать подол своего платья. Одежда оказалась красивой но крайне непрактичной.
— Случилось дерьмо, — коротко бросил я, отпихивая носком ботинка в сторону серую пищащую тушку, бросившуюся нам под ноги. Крыс становилось больше. Складывалось ощущение, что они стягивались к реке со всей округи. Стягивались, прыгали в неё и гребли в сторону залива. Внезапно Айлин остановилась и тихо выругалась себе под нос. Подол зелёного платья всё-таки попал в лужу и испачкался. Я покачал головой, многозначительно хмыкнул и попробовал пойти дальше. Но девушка вырвала руку, сжала кулаки и с вызовом посмотрела на меня.
— Да объясни ты мне, что происходит, — раздражённо бросила она, — А то чувствую… Чувствую себя полной дурой, которая настолько тупая, что ей даже объяснять бессмысленно.
Мда. Перегнул палку похоже. По крайней мере выражение лица в стиле «этого можно было ожидать» делать точно не стоило. Впрочем, минут десять назад она примерно с такой же миной поучала меня, так что… можно сказать, должно уплачен.
— Крысы уходят из города, — бросил я, раздумывая пойти дальше или всё-таки взять её за руку. Немного помедлил и всё-таки взял. В конце-концов немножко подъебнуть можно, но нагнетать не стоит. Кто знает, сколько мне ещё с ней предстоит путешествовать. Да и к тому же… Мне просто не хотелось её обижать, — Что-то их напугало. Напугало до такой степени, что они готовы бросится в канал и уплывать, лишь бы не оставаться здесь.
— И что могло их так напугать? — Айлин взяла меня под руку и мы двинулись дальше. На испачканное платье девушка больше не обращала внимание.
— Понятия не имею,- пожал плечами я, — Но есть кое-какие догадки, — немного помолчал и добавил, — И они мне очень не нравятся.
— М-м-м…
— Помнишь, Вернон упоминал что под городом располагаются обширные катакомбы?
— Ну да, было что-то такое, — неуверенно кивнула девушка.
— Как думаешь, когда храмовники зачищали город от зараженных, они прошлись и по ним? Или просто запечатали тварей там, в надежде что они сами передохнут с голоду?
— Что-то мне подсказывает, что второе, — нахмурилась Айлин, — И кажется я начинаю понимать, к чему ты клонишь. Они прорвались? И скоро в городе будет новая вспышка?
— Не они, — я покачал головой, — Если тварей и впрямь заперли в подземелье, то скорее всего они либо так там и сидят, либо уже и впрямь передохли от голода. Но вот крысы… Крысы могли пробраться в закрытую часть катакомб. По вентиляционным шахтам, стокам, или протиснувшись через лаз. Пробраться и на свою беду полакомиться заражённой плотью.
— Так по твоему, одна из крыс…
— Заразилась. И начала разносить заразу по другим. Не знаю как эта болезнь на них влияет и влияет ли вообще, но должно быть остальные животные это как-то почувствовали. И дали дёру, словно от стихийного бедствия. Одно только понять не могу… — я замолчал, пытаясь собраться с мыслями. Честно говоря ситуация вырисовывалась далеко не радужная. Если заражение вновь поползло, то у нас осталось три, максимум четыре дня на то, чтобы убраться из города и его окрестностей. Убраться до того, как тут начнётся новая кровавая бойня.
— Что именно? — легонькопихнула меня локтем в бок девушка.
— Почему ничего подобного не произошло во время первой вспышки? Она была наверняка неслабая. Не просто же так в столицу стягивали силы ордена со всех провинций. Трупов тоже было немало. Так почему ни одна из крыс не полакомилась ими тогда?
— Может, их сразу сжигали? — предположила девушка.
— А как же те дома? На которых таблички «не открывать, мертвецы внутри»? Нет, должно быть какое-то другое объяснение.
— А что если… — Айлин осеклась, задумалась.Покосилась с сомнением на меня. Открыла было рот, собираясь что-то сказать. Но в последний момент передумала. Несколько минут мы молча брели вдоль канала, наблюдая за тем, как последние представители крысиных судорожно гребут лапками вниз по течению, огибая борта лодки, плывущей им навстречу. Гандольер грязно ругался и то и дело охаживал зверьков по хребтам длинным багром. Они на мгновение скрывались под водой но тут же снова поднимали над волнами свои острые мордочки. Они хотели жить.
— А что если, — наконец решила нарушить молчание девушка, — Что если они не трогали трупы. Помнишь,наш новый друг, которого ты нанял… Как там его звали то?
— Матош.
— Так вот, Матош говорил, что эта вампирья лихорадка имеет магическое происхождение? — продолжила девушка, — И именно поэтому орден был вынужден прибегнуть к нашим услугам. Услугам магиков.
— Не совсем понимаю, к чему ты клонишь, — покосился на неё я, пытаясь в уме состыковать одно с другим. Паззл пока не хотел складываться. Но вот у Айлин, судя по её довольной физиономии, получилось его собрать.
— Сейчас поймешь, — ухмыльнулась девушка, — Смотри, чума имеет искусственное происхождение. Кто-то её создал и выпустил на волю. Храмовникам удалось подавить первую вспышку заразы. Да, сделали они это ценой большой крови. Да, для этого им пришлось стянуть в столицу большую часть своих сил. Но ведь они так и не нашли того, кто всё это устроил, — девушка выдержала паузу, и выразительно посмотрела на меня. В её взгляде читалась тревога, — Что если он решил повторить свою попытку, усовершенствовав чуму? Дав ей новый способ передачи. С толпой заражённых справиться сложно, но можно. Мы это видели на примере нашего собственного отряда. Но вот что солдаты смогут сделать с полчищами заражённых крыс?
Паззл в голове наконец-то щёлкнул. Последняя его деталь встала на место. И от картины которая там нарисовалась у меня внутри всё невольно сжалось. А по спине пробежала струйка холодного пота.
— Твою мать… — выругался я, — Твою же ёбаную сраную мать…
— Что такое? — девушка удивлённо вскинула бровь и смерила меня тревожным, изучающим взглядом.
— Ты сказала, орден был вынужден стянуть в столицу почти все свои силы, так?
— Ну… — теперь уже пришла очередь Айлин замешкаться.
— Первая вспышка могла быть просто приманкой, — пояснил я, — Они специально запустили ослабленный штамм, чтобы выманить всех храмовников сюда. А как только большая их часть прибыла в девять башен, так стоящие за всем этим дерьмом личности начали готовить второй штамм. Уже настоящий. Чтобы одним мощным ударом уничтожить все их силы.
— Но ведь вместе с храмовниками поляжет вся столица… — ошарашенно бросила девушка, — Мать… Да кто вообще способен на такое?
Между мансардами домов, нависающими над тесной улочкой и каналом, показался просвет. Послышались крики чаек. В привычный гомон людных улиц вплелись крики матросов и звон корабельной рынды. Мы выходили к порту.
— Мы уже видели того, кто на такое способен, — покачал головой я, — Вчера, на площади.
— Ты хочешь сказать… — начала было девушка, но тут же осеклась испугавшись собственной догадки.
— Да. Именно это я и хочу сказать. Они единственные у кого есть причина уничтожить орден. И они единственные, кому плевать на потери среди гражданских, —
