не хотела!?
Я выкрикнула это раньше, чем Лев успел отреагировать, у него просто глаз дёргался, при виде всего, что творилось на улице.
И это ещё нас ждали с другой стороны. За дверью тоже нешуточные события развивались, стоял гул голосов, пели какие-то частушки.
Создавалось ощущение, что Гелла собрала всех, кого могла с окрестных деревень и сёл, для колориту.
Моя милая скромная свадьба отчаянно проваливалась.
Ручку комнатки дёрнули и Лев, видимо на инстинктах, бросился её придержать, а я закрыла шторы, показав перед этим Гелле “фак”.
— Сучка! — плюнула я. — Ну у нас ничего не будет, как у людей, да?
Лев стоял у противоположной стены, держа дверь. Его лицо было еле различимо в свете гирлянд-штор, которые украшали тошнотворно-розовые стены, и мигали жёлтым светом.
— Да, — кивнул Лев и на его губах появилась озорная улыбка. — Сбежать?
— Кто поможет? Твои друзья там во всю отмечают.
— Лёва, мы пришли поздрави-ить! — пропел противный голосок актрисульки, той что шла под номером два.
— И эти тут?
— Так… это всё уже выходит за рамки, — придерживая спиной дверь, Лев достал телефон и кому-то позвонил.
С той стороны двери раздался писк чьего-то телефона.
— И ты Брут? — хохотнул Лев.
Я хмуро склонила голову.
— Нас нужно спасать… Там есть хоть кто-то адекватный?.. А Егор?.. А Глеб?.. А мать наша, чтоб вас всех?.. Что значит “Лёвушка женится?”... А ты откуда узнала?.. Твою ж мать…
Я всё ещё ждала хоть каких-то пояснений, но их, увы, не следовало.
Зато разговор продолжался и продолжался, а за окном становились всё громче крики гостей.
— Они там частушки поют... — скривилась я.
Лев покачал головой и усмехнулся, одними губами шепнул: “Всё будет хорошо”.
Надеюсь…
Дверь снова дёрнулась, но на этот раз Лев отступил, а я кинулась, чтобы… спрятаться? Ну вот такой условный рефлекс.
Ну ненавижу я свадьбы. Люто, искренне, до истерики. Сил у меня нет на них присутствовать, и всегда больше всего на свете я боялась белого платья и вот этого вот всего! И есть уверенность, что Лев тоже тут не горел желанием кусать каравай или собирать в ползунки “на мальчика”.
Дверь открылась и туда протиснулась (очередная!) настоящая красотка со светло-рыжими, пшеничными волосами. Она чем-то напоминала Льва, только взгляд был жёстче и холодней. Это был этакий Лев из номера в “Ромашке”, разве что без той капитальной усталости.
— Я не знаю, как вас вытащить, но Кристинка украла вот это, — и женщина (может и девушка, но слишком уж эта дама… впечатляюще хороша. Женщина звучит достойнее!). — Мы точно не знаем, но кажется если это подписать — вы будете женаты.
Пятьдесят!
— Да нам бы просто выбраться! — вздохнул Лев, глядя на свидетельство о браке.
Женщина пожала плечами и посмотрела на меня, склонив голову.
— И это моя будущая родственница? — немного слишком холодно и почти благосклонно, будто со мной королева Великобритании заговорила.
— А вы…
— Сестра Лёвушки, — ответила рыже-пшеничная, глянув на Льва. У неё был низкий голос, такой тягуче-неторопливый. Просто бомба!
— У тебя есть сестра? — скривилась я в ответ.
— У него есть две сестры, — улыбнулась женщина-сестра.
— Господи, какая нафиг свадьба, я вообще тебя не знаю, — взвыла я и вырвала у женщины из рук притащенную ею, и уже изрядно измятую, бумагу.
И правда документ. И в нём даже вбиты наши паспортные данные, и даже два поля для подписей. И кем-то печать поставлена…
— Вы как печать?..
— Кристинка нашла какую-то, — пожала плечами женщина-сестра. — А подпись регистраторши на бланке уже стояла, даже не пришлось её шантажировать.
— Вы… опасная, — хмыкнула я, почему-то инстинктивно обращаясь к сестре жениха на “вы”.
— Ручки у меня нет.
— Ты серьёзно? — Лев тоже изучил документ, а потом немного шокированно посмотрел на меня.
— Да это может вообще не сработает, — пожала я плечами. — Если всё уже через жопу, даже… свидетельство, — его и правда будто контрабандой выносили в одном месте, как кокаин. Хотя почему как будто? — Что терять? Ручка?
— У меня есть это, — женщина-сестра порылась в своей сумочке и извлекла остро наточенный карандаш для глаз. — Я — Рита, кстати.
— Очень приятно, Рита, — вздохнула я, не додумавшись представиться, а потом стало будто бы поздно.
— Мы подпишем свидетельство… — начал было Лев.
— Карандашом для глаз, — кивнула я.
— Эй! А клятвы!? — воскликнула Рита, пихнула Льва в бок и сама стала держать дверь. — Согласен ли ты, сын Григория, из…
— Рита, — прорычал Лев, а я захохотала и зажала ему рот рукой.
— Продолжай, пожалуйста! И только не говори, что он был фанатом “Властелина колец”! — выдавила из себя, понимая, что всё это уже нервное. Мною руководили эндорфин, адреналин, кокаин, не знаю что, но мир будто пульсировал разными красками. Всё происходящее стало казаться ужасно крутым, будто мы и вправду герои боевика.
Люди за окном будто исчезли, как и те, что ломились в дверь.
Да, это был свадебный боевик, но зато какой! Наш. Ни у кого такого не будет.
В крови забурлил адреналин и я заглянула Льву в глаза, чтобы и ему это передать, но к счастью, он уже был со мной на одной волне.
— У этого парня была кольчуга, — мечтательно вздохнула Рита. — Ну что, сын Торина Дубощита, давай. Согласен ли ты взять в жёны… — в спину Рите попала дверная ручка, кто-то не особенно учтивый решил идти напролом. — Эту прекрасную даму… Как там тебя?
— Соня Обломова.
— Эту прекрасную даму, Соню Обломову. Любить, оберегать, в задницу целовать, на горбушке таскать…
— Рита.
— Что? Я что каждый день замуж выхожу? Манала я ваши свадьбы. Согласен?
— Согласен, — вздохнул Лев, а потом подмигнул мне.
— Согласна ли ты, прекрасная дама Соня Обломова, взять в мужья этого достопочтенного тролля.
— Ри-та!
— … Любить и оберегать, по больничкам таскать…
— Рита!
— Что? Ты себя видел? Тебе за тридцать уже! Весь разваливаешься, еле выжил и всё такое. Накрыло нехило, конечно… Брак. Дети. Ты ещё дачу купи… Так, где я там… ага. По больничкам таскать, вместе с ним депрессовать, музыку его хвалить, пр…
— Согласна! — я привстала на цыпочки и поцеловала Льва, на что Рита изобразила рвотный рефлекс.
— Ну, расписывайтесь в этом священном свитке, который сделает вас навеки единым целым, и всё такое.
Я склонилась над низким столиком и быстро черкнула сухим карандашом по бумаге. Он оставил видимый, но не очень яркий след. Комнатку всё ещё освещали только совершенно неуместные шторки, и в их свете всё казалось даже волшебным. Мы такие будто… в дивном эльфийском лесу.
Мой эльф тоже расписался, Рита запретила нам “целовать невесту”, забрала свидетельство и спрятала его в сумочку.
— Паспорта же ваши забирали?
— Забирали.
— Ну вот, сейчас Кристинка вернёт это где взяла, свистнет паспорта, если там
