словно веялка, рассортировывала людей по степени виновности. После выводов комиссия, за кем нашли какие-нибудь грехи, увезли из лагеря и определили сроки наказания. Простые смертные, за которыми особой вины не оказалось, остались на прежнем месте. Им всем дали одинаковую меру наказания – 6 лет ссылки в Сибирь. Но из лагеря пока не выпускали. Поэт Е.Евтушенко своих стихах пишет: Братья по оружию итальянцы интересовались, как сложилась судьба у русского Ивана после возвращения на Родину, вместе с которыми они сражались в отрядах сопротивления против немцев. Как живёшь, Иван? Иван живет хорошо, -отвечали им, – жила бы Россия.
Теперь им приходилось осваивать новые профессии – как добывать чёрное золото, хлеб для промышленности. Они хоть находились в плену и видели западные страны, возможно это не их вина, что они оказались там, всё-таки они знали свой срок наказания и, после отбытия его, могли вернуться в родные края. А мы нигде не были, в никаких заговорах против «Отца всех народов» нашей страны не участвовали, так как были ещё желторотыми юнцами, безусыми деревенскими мальчишками. Нам Батя отвалил на всю катушку от 26 ноября 1948 года по указу Президиума Верховного Совета ССР сказано: немцы, калмыки, ингуши, чеченцы, латыши и другие переселенцы представленные районы навечно. И что выезд из места поселения без особого разрешения органов МВД, карается каторжными работами до 20 лет. Как же так? Когда везде и всюду нам говорили, что у нас самая гуманная Конституция в мире, а на деле получается наоборот. При жизни его никто толком не знал – кому какую часть участь он приготовил. Все эти «указы» лежали в сейфах у чиновников и были засекречены от постороннего глаза. Люди, попавшие сюда, должны были сами решить свою судьбу, как жить дальше. Прикидывали так и эдак, и скоро стали подбирать себе спутников жизни, вечно по общежитиям не будешь валяться.
Курских девчат брали в замуж нарасхват, на них женились местные ребята из спецпереселенцев тридцатых годов и приезжие разной национальности. Создавались новые семьи, которые осели здесь навечно и продолжали отмечаться у спецкоменданта.
Многих ребят комендант использовал для своих собственных благ. Однажды бедного коменданта замучили мухи, была летняя жара, он не знал, как от них избавиться. Мы пришли отмечаться к нему, а он: «Ну кто из вас поможет мне, чтобы этих паразитов здесь не было?» – «Я помогу Вам, товарищ комендант», – сказал один из парней по фамилии Реклин. Нас комендант отметил, а ему велел остаться. Через пару дней мы его встретили, интересно было узнать, чем у него кончилась с этими мухами? «Ну как, всех уничтожил или ещё остались?» – спрашивали мы, – «Не дай Господь и врагу, что со мной случилось!» – «Что такое?» – спросили мы. Он начал излагать ход событий: «Занавесил все окна тёмными одеялами, открыл дверь, откуда поступал дневной свет, взял в руки половик и стал размахивать им по всему кабинету. Лазил на стол, на стулья, прыгал всюду, старался как мог, как для родного брата и нечаянно опрокинул трехлитровую бутылку со спиртом, которая стояла рядом с сейфом. Бутыль разбился и спирт пропал. Я думал он меня живого не выпустит, так орал, что я еле оттуда вышел. Вот такие дела, теперь боюсь следующий раз показаться даже в комендатуре. Надо узнать, когда его заместитель будет дежурить, тогда лишь идти».
Нам было интересно слушать эту историю с мухами, а ему они запомнились на всю жизнь. Когда немного страсти прошли, мы частенько смеялись над ним, спрашивали: «Больше не приглашал тебя комендант мух гонять?» – «Нет». Они ему слишком дорого обошлись. Комендантом был Техов Николай Иванович, фронтовик, офицер. После войны он был в большом почете, так как имел правительственные награды. Еще довольно молод, энергичен. Приехал сюда, выполняя функции конвоя, сопровождал военнопленных. Так остался в Сибири, женился, здесь ему предложили должность спецкоменданта, на что он дал согласие. Через некоторое время семья прибавилась и оклад коменданта его не стал устраивать, перешёл работать на шахту. Оформили его на подготовительный участок проходчиком. Был очень активный товарищ, на каждом собрании использовал трибуну, произносил пламенные патриотические речи, призывал всех работать и как можно лучше, чтобы любимая Родина получала больше угля, так как нужно восстанавливать разрушенные войной народное хозяйство и улучшать благосостояние народа. Он был замечен и вскоре избран парторгом на участке. Теперь его речи еще звонче стали. Говорил: Мы призваны, чтобы помочь всеми силами и знаниями администрации, для выполнения поставленных задач. Администрация шахты следила за ним и пришла к выводу, что у него талант руководителя, надо подобрать ему соответствующую должность, простую черновую работу может выполнять каждый. Вскоре должность для Николая Ивановича была подобрана, освободилось место коменданта административно-бытового комбината шахты, бывший комендант взял расчёт по состоянию здоровья. Теперь у него в руках была были все строительные материалы: круглый лес, тес, плахи, краски, алиф, лак, гвозди, стекло, линолеум, облицовочная плитка и т.д. Дом он купил себе недалеко от шахты, через некоторое время он стал неузнаваем. Всё там блестело, внутри и снаружи, шахта не обеднеет, если я кое-что привёз себе домой. Так рассуждал Николай Иванович. За директора шахты по хозяйственным вопросам был Фриц Андрей Филиппович. К нему поступали сигналы, что новый комендант нечистый на руку. Мелкие махинации он пропускал мимо ушей. Однажды ему стало известно, что Николай Иванович увез себе домой 50 листов шифера большого размера 1.7м. Этого он не смог стерпеть, вызвал коменданта и сказал: «Или ты немедленно возьмёшь расчёт и уедешь, или я подам дело на тебя в прокуратуру». Он выбрал первый вариант, рассчитался, продал дом и уехал на родину жены за Байкал.
Среди вековых сосен и лиственниц Восточно-Сибирской тайги был лагерь для заключённых. Это были отпетые люди, которые во время войны помогали немцам, их руки были замараны в крови и, теперь они искупали свою вину трудом, сроки у всех были солидные. Вот в этот лагерь и устроился Николай Иванович работать комендантом. Проработал всего несколько дней, как один из заключенных опознал его. Пришёл к начальнику лагеря и говорит: Кто этот новенький? Ему начальник лагеря объясняет, это наш новый комендант лагеря Техов Николай Иванович, а почему вас это интересует? Потому, что я его отлично знаю, он не Техов Николай Иванович и назвал его настоящее имя, отчество и фамилию. Это наш бывший обер-лейтенант полевой жандармерии, мы под его командой расстреливали мирных жителей и пленных, он там командовал над нами и сюда приехал командовать. Мы отбываем сроки, а он наслаждается
