я и не претендовал особо. Ежик бы понял, что на сей раз Белозор потерпел фиаско! Не будет победной реляции и феерической статьи в "Комсомолке". Даром время потратил. Разве что Повода разговорю, поведает что-нибудь интересное про "гребаный Экибастуз". Может и согласится, на условиях анонимности. Или про тренажерки подпольные написать: так мол и так, испытывает столичная молодежь необходимость в спортзалах шаговой доступности…
А если по факту, не прибедняясь: пробегов больше не будет. Столица может спать спокойно. А фиаско там, или не фиаско — это дело десятое.
Размышляя таким образом, я доехал до Узборья на пригородном ЛиАЗе, который с голодным лязгом отворил двери и вышвырнул на посадочную платформу, прямо под моросящий дождь, несколько запоздалых то ли дачников, то ли местных жителей и меня, грешного. Снег уже не шел — таял себе, перемешиваясь с осенней белорусской грязью. У нас это обычное дело: пока установится постоянный снежный покров, владычествовать на просторах республики будет ее величество Слякоть. И уже в феврале она снова вступить в бой с Зимой, с переменным успехом оттесняя ее куда-то в направлении Лапландии.
Знакомый дом с мезонином я увидел издалека. Теплым, желтым светом горели в окна, обе трубы: металлическая от котла и кирпичная — каминная, были увенчаны столбиками дыма. Пахло сдобой — Тася пекла булочки.
Я нарочно громко клямкнул калиткой, прошел по выложенной камнем дорожке и поднялся на крыльцо, под навес. Уселся тут, под крышей, на скамеечке и выдохнул: ну вот, очередное приключение позади! Дурацкое и нелепое, но весьма поучительное: черта с два со своей нынешней колокольни я смог бы решить эту проблему. Фарцовщики нынче — элемент стрёмный, даже околокриминальный, потому как— вне закона. И хотя государство еще в силах, и при желании власть имущих решает проблемы, подобные "пробегам" со всей большевистской прямотой — они будут повторятся постоянно. До тех пор, пока частный бизнес и торговля не обретут свою нишу в законодательстве, или — государство не настропалиться закрывать потребности населения в ширпотребе типа "алясок", "дутышей" и джинсов…
— Гела! Циво ты в дом не идёсь? Там мама булоцьки пецет, с казяками! — из форточки высунулась мордашка Аси. — Давай, плиходи, будем кусять булоцьки и доставать казяки! Циво она туда их лозит? Сьтобы мы доставали и в булоцьке были дылки?
— Ася! А ну слезь с подоконника! С кем ты там… Гера? Это ты? — раздался женский усталый голос.
В окне показалась Таисия. Она пыталась хмуриться, но улыбка всё равно проявлялась в самых кончиках губ и глаз.
— Заходи, чай стынет, — сказала она.
Даже не знаю, чем заслужил такое счастье! Приходить в дом, где тебя ждут — это, черт побери, удовольствие мало с чем сравнимое. Я встал с лавки, поднял ставший внезапно очень тяжелым рюкзак и взялся за дверную ручку.
— Гера, привет! — дверь открылась мне навстречу. — Миша из дома напротив научил меня делать самолетики!
Василиса запустила бумажный самолетик, и он метнулся мимо моего лица прочь в дождливое небо, и пропал из виду.
— На Марс полетел! — сказала Васька. — А ты умеешь делать самолетики?
— Ага, — сказал я. — И лебедей из фольги.
— Покажешь? — она вся замерла от нетерпения.
— Покажу. Сейчас вот шоколадку с чаем съедим и сделаю тебе лебедя!
— А ты шоколадку принес? — прищурилась Вася.
— "Алёнку"!
— Отлично! — как-то очень по-взрослому сказала старшая девочка и тряхнула косичками.
— Ваське — лебедя, а мне — лебедиху! — подбежала Аська. — Больсую-больсую!
Тася всё еще пыталась сдержать улыбку, но было видно — сердце северянки уже оттаяло.
— А мне ты что скажешь? — спросила она.
— Ну, для тебя у меня две новости: одна как бы плохая, но не очень, а вторая — и не новость вовсе, а констатация факта. С чего начнем?
Таисия предусмотрительно выключила духовку, достал противень с румяными булочками и поставила их на буфет. Конечно, я смотрел на нее во все глаза: как она наклонялась, как убирала волосы со лба, как отточенными движениями смазывала выпечку топленым маслом… Чудесный аромат волнами расходился по кухне, вышибая из головы все серьезные и несерьезные мысли.
Наконец, девушка закончила с неотложными делами, оправила фартук и посмотрела мне прямо в душу своими зелеными глазищами:
— Давай, Белозор, рассказывай свои новости. Начинай с не очень плохой и потом — по наростающей.
Я собрался с духом:
— Ну, в квартиру мы пока не вернемся… Там ремонт нужен. Ничего ужасного — новый коридорный гарнитур нам скоро привезут, и диван тоже — я с мебельщиками договорился, вот два часа назад в Дубровицу звонил…
Правая бровь Таиси взлетела вверх, удивленно изогнувшись.
— И сковороду новую я уже купил, точно такую как и была…
Вверх взлетела и левая бровь.
— Ну, в общем недельку тут поживем еще, ничего же страшного? Там шабашники ремонт доделают как раз…
— Гера-а-а? — ее глаза постепенно наливались крыжовниковым оттенком и с этим срочно нужно было что-то делать!
— Тася-а-а, а в пятницу мы расписываемся, так что завтра вечером Моня с Абрашей приедут — у них есть всё для платья, только нужно подогнать!
— Ох! — только и сказала Тася.
А потом в ее глазах заплясали бесенята:
— А ты купишь себе тот вельветовый костюм из комиссионки! И не спорь со мной — он сел на тебя просто отлично, просто ты бяка и не захотел его покупать!
— О, черт! — воздел я руки к небу. — Только не это!
Но, напоровшись на крыжовниковго цвета взгляд, подумал, что вельвет — это, в принципе, не так уж плохо. По крайней мере, в нем будет тепло. Наверное.
Церемонию в ЗАГСе я не особенно запомнил. Кажется, тетенька — регистратор даже была огорчена тем, что мы наконец-то поженились: теперь черта с два ей кто-то будет таскать коньяк и шоколад целый месяц просто за то, что она придерживала документы!
— …корабль семейной жизни будет бороздить море любви, обходя подводные камни житейских неурядиц…
Господи, что за дичь она несла?.. Но на самом деле на это было наплевать: Тася была просто великолепна! Моня и Абраша превзошли сами себя изобразив самое несвадебное из всех свадебных платьев: ультрамариновго цвета, в пол, выгодно подчеркивающее то, что нужно подчеркнуть и открывавшее то, что прилично открыть. Никаких сложных причесок и начесов — Морозовой это всё было не нужно. Ну а серьги и кулон я, наконец, подарил сам — это были афганские лазуриты, оправленные очередным гениальным дубровицким евреем — на сей раз, конечно, ювелиром.
В общем — Таисия выглядела настоящей царицей, и я просто сходил от нее с ума! А она
