— Дети? Всё-таки это Малахитница их похищает?! — вздрогнула брюнетка и горько вздохнула. — Хотя, чему я удивляюсь? Этой змеюке всё равно, кого истязать.
— А вы замечали, она ведь даже не моргает, точно аспид. — вставила уставшая, растрёпанная брюнетка. — Но похищать детей, это самое ужасное преступление!
— Да, Сим… — звеня цепями, сказала девушка. — Такие маленькие, измученные и голодные… Я уже начала обдумывать план их побега. А теперь, вот, сама в таких же цепях…
Больше уже никто не хотел ничего говорить. В пещере повисла пугающая тишина, а все трое узников тяжело вздохнули и задумались каждый о своём.
Любашка, грустно улыбаясь, пыталась обмозговать в голове, ранее недодуманную операцию по освобождению похищенный ребятишек, и их возвращение домой. Почему-то в этом нелёгком деле девушке помогал высокий красивый блондин, которого она отдубасила любимой Тефалькой в чудесном саду Кощея.
Серафима обдумывала долгожданную встречу с любимым, которой, скорее всего не суждено случиться. Вряд ли Бессмертный выберет чужестранку, ведь в сравнении с Малахитницей она жестоко проигрывает…
Зеркальных дел мастер и вовсе размечтался — грезя о мифической, предстоящей возможности отомстить злобной бабе…
Глава 39
Подножие горы…
— Сгинул котик… видать издох. — проскулил волк, усаживаясь возле спящей Ядвиги.
— Чёй-то? — фыркнула она, переворачиваясь на другой бок. — Явится, никуда не денется!
— Как? — вспылил Серый. — Когда? Уже ж целые сутки минули… Хотя, тебе-то всё равно, что с Васькой станется, про Василиску его Премудрую давно уж и думать забыла. Э-эх, Кощей, вон, с Горынычем места себе не находят, всю поляну уж вытоптали, Леопольдыча ждут, а тебе всё нипочём — дрыхнешь! Злая ты баба!
— Что ты?! Да я же самая добрая из злодеев во всём Тридевятом! — забормотала она.
— А ежели ведьма эта каменная учуяла нашего Василия?
— Тю-ю-ю, — махнула рукой Яга, усаживаясь рядом с огромным зверем. — она же ящерица, как она его учуять-то сможет?
— Как-как? По запаху, котик-то наш воняет — не дай Бог! — в подтверждение своих слов, Серый громко чихнул, чем привлёк внимание Кощея.
— Вижу, не сработал твой план, Ядвига. Можешь оставаться тут, а я иду внутрь. — твёрдо заявил мужчина. — Артур, ты идёшь?
— А как же?! — поправляя на поясе меч, отозвался, подошедший богатырь.
— Погодьте, соколики, — подскочила ведьма и демонстративно достала маленькое зеркало, — сейчас мы Ваську увидим. Тогда и решите, сработал мой план, али нет.
Поправив взлохмаченную шевелюру, Ядвига подмигнула себе в серебряное полотно и тихо нашептала, известное только ей заклинание, после чего повернула заветную вещицу лицевой стороной к Кощею.
— Мя-а-у-у-у-у! — дикий кошачий рёв раздался из зеркала, но видно по-прежнему ничего не было — лишь чернота с мелкими вкраплениями, разноцветно сияющих самоцветов.
Взъерошенная после сна Ядвига, перепугано взглянула на Кощея.
— Васенька, я уже иду! — всплеснула она руками и, словно дикая кошка, кинулась внутрь горы. Следом за ней рванули и трое остальных.
— Ребята, останьтесь тут, в случае чего, позову! — крикнул братьям удаляющийся Артур.
Вмиг тайный спасательный поход потерял всякий смысл — по длинным каменным коридорам нескончаемым гулом раздавался топот мужских сапог, кряхтение Яги и хриплый волчий скулёж.
***
Время внутри горы текло как-то по-своему, словно тягучий кисель, обволакивающий собой всё вокруг.
Серафима, дремавшая, прислонившись к каменной стене, словно почувствовала неладное, чуть приоткрыла глаза и в привычном полумраке прямо на неё уставились два огромных зелёных глаза. Очертания монстра, что тихонечко подкрался к девушке во время сна, было большим и расплывчатым. Вдруг чудище как-то странно хрюкнуло и дико заорало. Заорала и Сима, да так громко, что своды большой пещеры слегка завибрировали, а тусклые отблески драгоценных камней лишь подчёркивали драматичность ситуации.
— Сима-а-а! — завизжала Люба, вторя подруге. — А-а-а-а-а-а! Кто это?
— Кхэ… Сима? — спросил мгновенно успокоившийся кот, наблюдая за перепуганными женщинами и слушая их нескончаемые вопли. — Любаша?
— Л…леопольдыч? — заикаясь, отозвалась успокоившаяся Серафима. — Васька, родненький, как же я рада тебя видеть!
— О, Господи, котик мой любимый, как ты нас нашёл? — со слезами на глазах спросила блондинка. — Тоже в зеркало затянуло?
— Не-а… ты не поверишь, уважаемая Любаша, прилетел на Змее Горыныче. И не один.
— Врёшь! — икая, произнесла Серафима.
— Так, стоп, бабы! — громко скомандовал учёный. Обе пленницы тут же замолчали и с интересом уставились на говорившего кота. — Просто так уйти не удастся, снять ваши браслеты мне, к сожалению, не под силу, так что
будем ждать подмогу. Думаю, скоро они будут здесь, чувствую приближение Яги.
— И она здесь? — спросила брюнетка. — Ну пусть только сунется, карга старая, я ей все лохмы повыдёргиваю! Напела мне с три короба, мол, Кощей тебя приручить мечтает, а сам же в эти сети и попадёт, как только выпьешь зелье. Всё исполнит, что не пожелаешь!.. А сама сговорилась с ящерицей и сюда сослала…
— Яга, говорите, здесь? — проскрипел из тёмной части пещеры старческий голос зеркальщика. — Вот она-то нам и поможет, коли уж задолжала тебе.
— А там ещё кто? — шёпотом спросил кот, удивлённо выпучив глаза и показывая лапой в сторону говорившего.
— Тоже пленник. — простонала Серафима, показывая гостю антимагические оковы. — Мастер Ханн, да что мы можем? Магия-то в браслетах всё равно не работает!
— Мастер Ханн??? — взвился Василий и выпучив глаза забегал кругами по пещере. — Тот самый?
— Ну да… — послышался ответ старика.
— Вы же вроде сгинули уж много лет назад?.. — ещё пуще прежнего удивился кот.
— Так здесь и сгинул. — выдохнул старик, легонько позвякивая цепями. — Хозяйка давно уж позабыла, что приковала меня в этой пещере, хотя плошка зелёной жижи каждый день появляется…
— Стало быть спасать нужно уже троих… — задумчиво промурчал Леопольдыч, почёсывая макушку.
— Нет, больше. — горестно вздохнула Любаша. — На каменоломнях у этой ненормальной около сотни ребятишек трудится. Без них я отсюда не уйду!
— Дети? — поднял бровь лохматый. — А от них-то какой толк для этой бабы?
— Думаю, они для Малахитницы самоцветы добывают там, где взрослому не пройти…
— Это усложняет дело… незамеченными вряд ли сможем уйти. — кот высунул голову в открытую расщелину и принюхался.
