Она едва долетела до своей пудреницы и провалилась в спячку. Мой взгляд скользнул по бокалам. Они были одинаковые. Но печень феи вряд ли ошибается.
Я занервничала. А вдруг меня хотят отравить? Вдруг это ловушка? Нет, ну мало ли?
Осторожно взяв бокалы, я поменяла их местами, и снова уселась в кресло.
Часики тикали, попа чесалась, во рту продолжали гадить кошки, а мятое лицо в зеркале притягивало мужиков со скоростью один ректор в час.
Ректора все не было. Я откинулась на спинку и вздохнула. Нужно было надеть противозачаточную шапочку.
В последний раз я так ходила на свидание, когда мужика разобрал понос. В перерывах между «я на минуточку», я успела узнать, как его зовут. Узнать, что он работает строителем. И у него есть собака Жужа. Собственно, это вся информация, полученная на трехчасовом свидании. Так сказать, по крупицам.
Послышались спешные шаги. Дверь со скрипом открылась. Я терпеливо ждала явления Ромэо. Он вошел, продолжая с кем-то разговор.
- Не скучали? – вежливо улыбнулись мне. – А то у меня дела. Быть ректором не так просто. Это – огромная ответственность! У нас опять Пыхтачок. Он случайно разбил маму. И теперь требует собрать ее заново.
Я взяла бокал с вином, видя, как ректор усаживается в кресло.
- На чем мы с вами остановились? – ласково произнес он. Я медленно поднесла бокал к губам. Зрачки ректора в этот момент расширились. Я сделала глоток и поставила его на место.
- Ах, да! На успехах Никатоса! – улыбнулись мне. – Я вам скажу так. Не каждый год в Академию поступает столь талантливый чародей…
Ректор сделал большой глоток и замер на месте. Я готовила себя к тому, что буду рассказывать, сколько раз перед смертью Филиус дернул ногой.
Но … ничего не произошло. Я снова сделала глоток под одобрительный взгляд «кавалера». Самое захватывающее свидание в моей жизни продолжалось. Я мысленно составляла некролог. И понимала, что скидываться на похороны ректора придется родителям.
Внезапно в дверь послышался стук. «К ректору нельзя! Он очень занят!», - послышался встревоженный голос. Краем уха я слышала уверенные и тяжелые шаги.
Дверь распахнулась так, что я дернулась. В дверях стоял Физалис. В его руках были бумаги.
Он медленно поднял глаза на свечки, которые плавно складывались в сердечко. А потом снова расплывались по комнате. Два бокала на столе недвусмысленно сверкнули.
Взгляд, которым посмотрели на меня, напоминал ожог.
- Простите, что помешал вашей… романтике. Зайду попозже, - коротко и четко бросил он, разворачиваясь и выходя из кабинета.
- Нет, - едва слышно прошептала я, впиваясь глазами в черный силуэт. До меня долетел опьяняющий запах чужих духов. – Нет… Нет…
Ректор продолжал разговор. Я задыхалась, не слыша его.
- … я готов со своей стороны лично заняться обучением Никатоса, - донеслось до меня, когда шаги стихли. – Сама понимаешь, Академия дает многое, но есть тонкости, которые может дать только опытный маг.
Я вставала, отмахиваясь от «я вижу в Никатосе потенциал». Сердце заходилось, а я не знала, что со мной. Такое чувство, словно сейчас решается моя судьба.
- Извините, я вспомнила, что утюг на плите оставила,- промямлила я, сердце ловя шаги.
- Конечно, конечно! Могу вас проводить. У меня самого, знаете ли, дел по горло! Да что там по горло? – слышался голос ректора со спины.
Я встала, вежливо прощаясь на ходу. И вылетела за дверь. Чувство, что случилось что-то необратимое, страшное, стучало вместе с моим сердцем. Я выбежала за двери. Коридор был пуст.
Заметавшись, и понимая, что решение нужно принимать быстро, я, повинуясь невидимой силе, бросилась направо. Летя по ступенькам, я вылетела в холл. Силуэт был далеко. Я чувствовала, что если я все не объясню, то …
Черная фигура остановилась у портала, вошла в него и…
Я почти добежала. Ослепленная светом, я стояла и чувствовала, что теряю что-то невидимое, но очень важное.
Это где-то за гранью понимания. Где-то между добром и злом. Есть только одно, абсолютное, темное, но одновременно нечто чистое и светлое. Единственное, что придает мне сил.
Мне казалось, что в моих руках невидимая нить. И сейчас она рвется. Мое сердце надрывно мучила мысль, что это - конец.
Конец странной игре. Игре, в которую играю двое, стараясь забыть о пропасти между ними. Мир магии не казался мне таким враждебным и ужасающим, когда я смотрела в зеленые глаза.
Привалившись к колонне в пустом зале, я смотрела под черные своды потолка. Я бежала, как девчонка, чувствуя, что рвется нить. Нить, связавшая меня с тем, кого бы я хотела больше всего на свете.
Закусив губу от досады, я сжимала кулаки. Нужно было посылать ректора с его предложением подальше! Зачем я согласилась? Я была уверена, что случилось что-то серьезное!
- Успокойся, - процедила я себе. – Уходят только те, кому мы не нужны. Если бы была бы нужна – давно сказал бы. И не ушел бы…
- Вам помочь? – дежурным голосом произнес молодой маг, подходя ко мне со стороны лестницы. – Я так понимаю, что вы – немаг.
Его слегка передернуло, но он прикрылся вежливой улыбкой.
- Да, откройте портал по адресу, - ответила я, беря себя в руки.
Вывалившись в комнате, я стиснула зубы и бросила фейфон на кровать. А потом грузно села на кровать, прикрыв лицо руками.
- Да ладно тебе, - икнула Джоин. – Нашла драму!
Ко мне на колени вползала Блу. Я собиралась ее перебинтовать. Крыло уже шевелилось. Но было слабеньким. Расправив его, драфончик, стала карабкаться на меня резвой кошечкой.
- Постучалась в до-о-ом! – пела я через два часа. – Боль незваная!
Ансамбль песни, пляски и женских страданий пользовался случаем, пока соседи были на работе.
- Любо-о-овь окая-я-янная-я-я! – с выражением пела я. И мне казалось, что у меня получается. Страдания я передавала очень четко. Унитаз подвывал мне.
- Во! Именно так выл тот оборотень! Ты – не оборотень? Нет? – икала Джоин, допивая сливовую наливку. – Не-не, ничего… Я просто так спросила!
- Это очень душевная песня! – обиделась я, кутаясь в одеяло.
- Душевная? И сколько за нее задушили? – спросила фея.
Блу собирала пыль под кроватью. И драла коготками диван.
- Не мешай, - отмахнулась я от Джоин. – Ничего ты не понимаешь в песнях!
К вечеру я выдохлась. К радости соседей, пришедших с работы. Я тихо пела, страдая над кружкой чая.
- Нет, он мог бы сделать первый шаг, если бы я нравилась? – объясняла я Джоин. Фея лежала в пудренице.
- Угу! – выдавала она.
