А ведь уже успела обрадоваться, что нет!
– Да.
– И что теперь будет? – в ожидании ответа у меня коленки задрожали. Было жутко, но услышать стоило. Я хотела полноценно понимать ситуацию!
– С тобой – ничего, это останется тайной, как и должно, – сказал мужчина. – Григорий собственными глазами убедился в твоей невиновности, копать он перестанет.
– А с ней? – Алес долго испытывающее на меня смотрел, словно сомневался говорить или нет, пришлось его поторопить: – Скажи мне!
– Попробовав кровь кормилицы, вампиры больше не способны питаться никакой другой, – ни одна мышца не дрогнула на его лица, когда озвучивал такие жуткие вещи! Нет не ангел, демон! Демон и есть! – Она сойдет с ума, накинется на конвоиров и погибнет.
После ответа мужчины мне совсем не по себе стало. Я поспешила присесть на стул, пока ноги еще держали, а не подвели.
– Откуда ты знаешь? Может, будет совсем иначе! – с надеждой глянула на него.
Алес мотнул головой, разбивая эту нечаянную надежду на мелкие кусочки:
– Вероятность такого исхода 99,9%, я просмотрел нити.
Скорее не просмотрел, а подвел именно к такому результату. Нет, я понимаю, что спасая, таким образом, меня, только все равно гадко.
– Разве Григория не напрягла та сцена в допросной? Он не станет искать кормилицу подопечной? – нахмурилась я, всюду виделись подвохи. – Кровь-то она все равно не принимает. Не странно ли это?
– Вампирское безумие тоже действует подобным образом, – ответил Алес. – Когда тьма заполняет все сознание детей ночи, они перестают воспринимать пищу, дарующую им жизнь.
Я покачала головой. Подготовился! Все подстроил, чтобы Григорий не подкопался! Умник!
– Получается, все это по моей вине? – хотя никто ведь не заставлял Кристину меня кусать той ночью, но мне был неприятен сам факт. – Ее смерть…
– Не смей жалеть ее, Анна, – он оказался рядом и положил ладонь на плечо, точно хотел утешить. Плохо, прикосновения я не почувствовала. Лишь легкое покалывание в этой области. – Она не достойна твоей жалости. Кесарю кесарево.
– Чувствую, от этого проклятого дара меня ждут одни только неприятности! – в сердцах заявила я. Глаза наполнились слезами. – Ненавижу его!
– Не говори так, – строго перебил меня Алес. – Это великая честь, быть Граалем!
– Толку от этого Грааля, как от козла молока! – язвительно выдала ему я. – Непонятное звание, ненужные способности и назойливое внимание монстров! Спасибо, облагодетельствовали!
Мужчина покачал головой:
– Ты просто не понимаешь, вот и все.
– Да-да-да! Не понимаю! Не хочу! Объясни мне все!
– Разве ты мало объяснений получила у ведьмы? – изогнул бровь Алес и в этот момент мне захотелось хорошенько его стукнуть: вертит мной, как хочет! – Все идет своим чередом, остальное ты поймешь сама, когда придет время.
Бла-бла-бла!
Я закатила глаза. Просто невыносимый мужчина! Вот бы уязвить его побольнее! За специфическую заботу, за всезнайство, за эту его непроницаемость! Бесит же!
– Я не вовремя? – появился Орест на пороге и я готова была из платья выпрыгнуть с положительным ответом, но Алес и здесь опередил!
– Очень вовремя! – сказал он. – Анна проголодалась, ей стоит подкрепиться. А у меня, как раз дела образовались.
Под моим смертельным взглядом Алес прошел мимо Ореста и скрылся в коридоре.
Дела у него, как же! Банальное бегство, как всегда, чтобы избежать семейные разборки!
– Держи, тебе сегодня досталось, – Орест не стал ограничиваться чаем и шоколадкой.
Он раздобыл мне бутерброды с колбасой и сыром, печенье с шоколадной крошкой и зефирки. Весь отдел ограбил?
– Спасибо. Присоединишься? – спросила из вежливости, чашек все равно было две. Понятное дело, на что мужчина рассчитывал.
Так и вышло.
Только дальше необременительной беседы дело не шло, я не собиралась сближаться с Орестом. За его благодушием и хорошим ко мне отношением виделся явный расчет. Нужно что-то от Грааля или сам Грааль? Вряд ли он так пытался мне понравиться из-за необходимости в услугах журналиста.
Может, ничего плохого за душой следователь и не держал, но кому понравится, когда тебя используют?
Поэтому я была неизменно вежлива, улыбчива, но держала дистанцию. А когда заметила, что очередной допрос тандема оборотней подходит к концу, заспешила выйти. Кто его знает этого Громова, может, заскочит в кабинет и за волосы утащит, как варвар, в свою пещеру. Тьфу, обедать!
А мне еще мазь забрать надо! Лечиться буду по правилам! Мне горба или других проблем со спиной в будущем и за деньги не нать, и даром не нать!
ОКС почти опустел, видимо, многие отправились на обед. Я прошла к своему столу, забрала тюбик от ведьмы из тумбочки и зависла, глядя на столешницу нечитаемым взглядом.
Коробка, длинная черная коробка с бархатным черным бантом. Знакомое такое зрелище.
Озноб пробрал меня от макушки и до пяточек.
Я оглянулась по сторонам, никого. Трясущимися руками, открыла коробку и не поверила собственным глазам. Черная роза и лосьон для тела с ненавистным мне запахом.
В первое мгновение у меня перед глазами потемнело от страха, а потом уже от гнева! Найду шутника и места мокрого от него не оставлю!
В порыве бессильной злобы я заметалась по отделу, открывая все двери подряд. Даже себе не могла до конца признаться, что ищу Алекса.
«Он мертв. Он мертв. Мертв! – мысленно твердила себе, как мантру. – Это просто чья-то злая шутка!»
За очередной безликой дверью меня ждал еще один неприятный сюрприз: полуголый Алес, опутанный проводами и лежащий в какой-то прозрачной капсуле. Монотонный писк приборов, непонятные диаграммы на мониторах, голубоватый свет ламп и совершенно неживой вид этого надоеды-дядюшки создавал атмосферу из какого-то мистического триллера.
– Машкова! – послышался окрик Громова.
Я вздрогнула и тут же захлопнула дверь, точно меня застали на горячем. По коридору ко мне спешил злой начальник-кот.
– Почему ты никогда не остаешься там, где я тебя прошу? – хмурился он.
А возле кухни стояли Вики и Алес, тихонько о чем-то переговариваясь.
Алес. Не голый, не бледный до синевы, без проводов и следов ожогов, такой же спокойный и безупречный, как всегда.
Что за чертовщина?!
ГЛАВА 15. А поговорить?
– Я хочу все о тебе знать, Аня, – заявил мне Громов, когда принесли наш заказ.
Я чуть котлетой не подавилась, ей-Богу! Нашел, что девушке говорить, когда она только-только решила подкрепиться.
