Когда ноль заговорил, казалось, что его голос зазвучал в каждом сантиметре пространства, даже в моей голове.
Глава 22. Ответ
— Ты — Абсолют? — я подошёл и тяжко сел на холодный песок, прямо напротив нуля в белом.
Солнце уже выглянуло из-за горизонта, окрашивая пустыню в рассветные цвета. Кажется, сразу стал отступать холод — в нулевой мере я остро чуял это.
Незнакомец чуть склонил голову, посмотрев на меня с некоторым сожалением. В этом взгляде я прочёл всё: и что у меня разбито лицо, и что я потерял друзей, и что мой путь не такой гладкий, как ему хотелось бы.
— Жалеть меня не надо, — не дожидаясь ответа, проворчал я.
Ноль молчал, и я, вздохнув, погрузил свой взгляд в стержень духа. Пора становиться человеком.
«Марк, помочь?» — спросила Хали, которая в последнее время поняла, что делать что-то со мной без разрешения не следует.
— Нет, — ответил я, мысленно карабкаясь вверх.
— «Нет» — это всё ещё твой ответ, Марк? — спросил ноль.
Он не двигал губами, лишь смотрел на меня, но его голос звучал прямо в моей голове.
Я упрямо промолчал. Не может быть, чтобы он не слышал моего ангела и наши с ним разговоры.
Тяжело. Пальцы сжали песок, выдавливая его из кулаков, зубы стиснулись до скрипа. Я много сил потерял в бою с «двойником», но моя мера — это мой выбор. Небо определило её мне, а значит, если не смогу вернуть, то и не достоин.
«Это действительно Абсолют…» — с лёгким испугом прошептала Хали.
Ну, этот ноль тут не единственный, кто может вести странные разговоры. Если он хочет беседовать, как гималайский мудрец, значит, и отвечать будем тем же.
«Марк, ты должен понимать, что его сила неизмерима!»
— Так ты — всё же Абсолют, — пробормотал я, облегчённо выдыхая.
Сила человеческой меры потекла по жилам, и я выпустил все стихии, выставляя уровни защиты на максимум. Я не боялся этого пришельца, но не мог позволить животным пустыни напасть на нас.
И тут же меня взяла некоторая оторопь: впереди никого не было. То есть, я видел белого нуля, слышал его, но все стихии твердили на один лад: там никого и ничего нет.
— Если тебе так будет легче, то да, — наконец ответил ноль, потом в его руке оказалась палочка, и он нарисовал на песке глаз в треугольнике, — Но в то же время я — ничто.
— Нет, пожалуйста, — я проворчал, покачав головой, — Говори яснее. Мне не нужны загадки.
Ноль усмехнулся:
— Ты действительно остался таким же. Но при этом стал другим, сильная воля.
Я поджал губы, пытаясь хотя бы взглядом показать, что такие философские разговоры не для меня.
— Если есть, что сказать, то говори прямо, — вырвалось у меня, — Ты тот мастер, потомок древнего рода Жёлтых Скорпионов?
Снова улыбка коснулась лица нуля. Он указал палочкой на свой рисунок, тронул круг-зрачок в центре нарисованного глаза:
— Это — ноль. Ничто, пустота, и в то же время начало всему.
Я вздохнул. Ну, ясно, без этой духовной дребедени никак не обойдётся. Впрочем, если рассудить, сейчас опять может быть часть какого-то испытания, поэтому мне придётся всё это выслушать. Я же хорошая частица Абсолюта.
А ноль продолжал говорить, плавно двигая палочкой. Вот он указал на глаз, обведя его ещё раз. Прутик коснулся двух уголков глаза:
— Это — выбор видимый. Добро и зло, свет и тьма, Небо и Бездна. Но глазами мы можем узреть только то, что видно…
Палочка вышла за пределы глаза, и стала обводить треугольник, а потом ткнула по трём углам:
— А ведь вариантов не только два, всегда есть ещё один. У кого в сердце нет чистоты, не сможет его узреть.
Халиэль с интересом слушала и наблюдала, но чувствовала мой нервоз. Поэтому никак не комментировала, хотя, судя по колебаниям её сущности внутри меня, у ангела было что сказать.
— Хорошо, — я примирительно поднял ладони, — Абсолют, давай уже, подтверди как-нибудь, тот я копейщик или нет, что в предсказании. Мне пора, дел ведь немеряно.
— Да, я помню. Та девочка, тот демон, та принцесса шершней, тот мальчик-волчонок… Чем дальше ты движешься, тем больше кандалов, тем меньше у тебя свободы.
— И что? — чуть грубовато вырвалось у меня, — Вон, я только что убил одного такого. Двигался к цели по прямой, выполнял все твои указания. Только я сижу здесь, а он…
— …мёртв, — вдруг закончил за меня ноль.
Я даже немного оторопел от его заявления. Получается, убил только что самого себя.
Впрочем, десять минут назад я вообще не знал о существовании своей копии, и его исчезновение никак не отразилось на мне.
— Так кто тринадцатый? — не выдержал я, — Ты говорил, что бог Каэль. Этот Марк сейчас сказал, что проповедник Перит.
Ноль засмеялся, а потом безо всяких закавык добавил, что во мне сидит тринадцатый страж.
«Ну, да, я не должна была вступать в тот отряд…»
А ещё ноль сказал про Зигфрида — тринадцатого приора. И приоратов тоже тринадцать, если считать столицу столиц, Престол Ордена. Да и Хильда была лишняя, тринадцатая по счёту в Совете Стай.
Ноль говорил и говорил, словно Абсолюта прорвало после долгого молчания.
Да и демон Белиар, как оказалось, тоже имел связь с числом тринадцать…
— Да ладно, — я слегка удивился, — И он тоже?
Память начинала мне подсказывать, что вообще-то я об этом уже слышал. Сколько было уже этих тринадцатых…
Ноль кивнул.
— Число тринадцать определяет то состояние, к которому приблизился Нулевой Мир. Знаешь, Орденов в Инфериоре тоже тринадцать, и ты вполне можешь считать, что тот Марк был реальным.
— Да, ну дерьмо нулячье! — вырвалось у меня.
«О, Небеса!»
Я не испытывал радости от победы над конкурентом. С другой стороны, тот «я» точно так же спасал своих близких. И, возможно, делал это даже лучше, чем я.
И мы не виноваты, что какой-то заигравшийся в высшую сущность Абсолют накопировал нас…
— Если параллельных миров нет, как же мы встретились?
— Он жив, тот Марк? — вдруг спросил ноль.
Я покачал головой, и, кажется, уже знал ответ.
— А раз его нет, то его — нет.
