– Мечтаете? – цепляется за слово император. – Ваше величество! Мы даруем вам право покинуть наш дворец на месяц, чтобы провести это время в молитвах в горном монастыре «Танцующих облаков».
Сзади кто-то не сдерживается и громко вздыхает. Императрица широко раскрывает глаза, бледнеет. Я же из памяти Нишаль выуживаю, что выбранный императором монастырь отличается суровыми нравами, жёсткой дисциплиной, презрением к комфорту. Императрицу ждут очень тяжёлые условия. И пусть половину срока заберёт дорога, я уверена, что императрица не будет спешить, всё равно, две недели в тюремноподобном монастыре…
Тенер молчит.
Высказаться решается министр юстиции:
– Ваше императорское величество, благодарю вас! Молитва её величества в монастыре «Танцующих облаков» не может не тронуть богов, Азания будет благословлена, – министр переключается на императрицу. – Ваше величество, то, как вы радеете об Азании, достойно лишь восхищения. Я чувствую себя таким жалким перед вашей добродетелью.
Императрица замирает на миг, ей удаётся подавить эмоции. Она даже выдаёт несколько возвышенных фраз.
– Ваше величество, я не стану вас задерживать, – улыбается император. – Я позволяю вам отправиться завтра на рассвете.
– Благодарю, ваше величество.
Оказывается, император умеет наказывать. За попытку возвысить младшего принца её величество дорого заплатит. На словах история подаётся красиво, но чиновники не дураки, читают между строк. И, конечно, дело не только в публичном наказании. Император виртуозно убирает императрицу из столицы, дотянуться до нас с Тенером из монастыря для неё будет очень трудная задача, хотя и не невыполнимая. Что же, пожалуй, я довольна ходом, который сделал его величество.
Император переводит взгляд на Тенера, задумывается, но так ничего и не произносит. Через пару минут тишины он, словно очнувшись, кивает и позволяет нам уйти. Мы с Тенером не задерживаемся ни минуты, покидаем дворец.
Тенер, пользуясь случаем, показывает мне сады. Территория не просто большая, огромная, и мы идём не торопясь, останавливаемся у фонтанов и особо интересных клумб, говорим о глупых мелочах, я расспрашиваю, какие муж предпочитает фрукты и какой его любимый цвет – самые что ни на есть очень важные глупости. Тенер приводит меня к скрытым за стеной зелени качелям и приглашает присесть, а сам берётся за витые верёвки, и я со смехом взлетаю к небесам.
А Тенер оказывается тем ещё хулиганом. Раскачав меня, осторожно выходит вперёд, так, чтобы я его не зацепила, протягивает руки и предлагает:
– Прыгай!
Я смеюсь и действительно прыгаю.
Муж у меня, оказывается, романтик. И прагматик одновременно. Он не требует ответов и внешне очень легко принимает меня, но исподволь он изучает меня, и порой по таким вот живым моментам, как качание на качелях о человеке можно сказать гораздо больше, чем наблюдая за ним в сложной жизненной ситуации. Хорошо, что я умею себя контролировать и показывать нужную реакцию. Впрочем, сейчас я не играю. Взлетая на качелях, я действительно счастлива.
Краткий миг полёта, и Тенер подхватывает меня. Он обещал, что я не упаду, и он удерживает меня в объятиях.
Я бы провела так весь день, но папа… Тенер тоже помнит, что папу нужно проводить, и мы, переходя из сада в сад, продвигаемся к выходу. Я бы побежала, забыв про качели и клумбы, я бы, не задумываясь, рискнула раскрыть свои способности и пробила портал из императорского сада прямиком в родительский дом, но до полудня папа всё равно пропадает в официальных инстанциях
Неподалёку от ворот я замечаю Калана с сестрой.
Вот же!
Калан лишь издали склоняется в поклоне, приветствуя нас, а Камиса нарушает этикет, подлетает ближе:
– Ваше высочество старший принц! Ваше высочество принцесса! От всего сердца поздравляю вас! Нишаль, мне очень жаль, что мы не стали с тобой сёстрами, ноя верю, что боги знают лучше. Я желаю тебе счастья! Ваше высочество старший принц, ста сыновей и ста дочерей вам!
Можно осадить девочку, нарушение в милой обёртке почти детской непосредственности остаётся нарушением правил. Тенер ловит мой взгляд и не вмешивается, притворяется каменным истуканом. А я принимаю от Камисы подарок и ловлю многозначительный взгляд Калана.
Чтобы сэкономить силу, я не окутываю свёрток в непроницаемую сферу, а защищаю пальцы. Мало ли, что может быть на самом пакете. То, что Камиса держит его в руках ни о чём не говорит.
Кивнув, я следую за Тенером, нас уже встречает экипаж – пользоваться одним молодожёнам позволительно. Конечно, можно было бы приехать на двух, с шиком, но Тенер выбрал практичность, а заодно в очередной раз ненавязчиво продемонстрировал своё ко мне отношение.
– Тенер, как думаешь, мы сможем навестить папу в Самске?
– Для этого я должен получить разрешение у императора.
– Его величество может отказать?
– Никто не может знать, о чём думает император.
– Пфф! Менталист может.
У Тенера расширяются глаза.
Хотелось бы самую капельку его подразнить, но вопрос слишком серьёзный.
– Я не умею. То есть я могла бы выпотрошить чужое сознание, но ключевое слово «выпотрошить». После меня останется овощ. Работать нежно я как-то не научилась. Точнее, не училась, знаю только очень общую теорию. Те, чьи сознания могли бы быть интересны, постоянно удерживали ментальные блоки, так что нежно бы в любом случае не получилось, и я не тратила времени.
– Ясно. Но ведь ты можешь прочитать ауру.
– Да. Обмануть менталиста легче, чем мага, специализирующегося на чтении ауры.
– То есть тебе достаточно скрыть свечение глаз…
Если бы… Но Тенер думает в верном направлении.
– Надёжных способов маскировки не существует. Точнее, мне они не известны. Идущий из глаз свет – это ни что иное, как мощный энергетический поток, он смывает чары иллюзии. Я полагаю, когда у тебя полностью восстановятся глаза, скрывать тоже не получится.
Экипаж слегка накреняется на повороте, Тенер придерживает меня за руку, и желание говорить о серьёзных вещах пропадает. Я придвигаюсь ближе, не нарочно, просто само собой получается. Тенер кладёт мне руку за спину, придерживает за плечо. От его ладони идёт тепло, и меня окутывает редкое для меня чувство уюта, чувство… дома. Или семьи? Я отворачиваюсь, смаргиваю предательски выступившую слезу. Тенер, как же так? Я ведь хотела держать своё сердце на замке. Почему ты так легко захватил его?
– Ни-ни?
Я беру себя в руки. Да, я знаю, что однажды мне будет больно, что Тенер со мной не навсегда, что его ждёт естественное перерождение, как заведено природой. А я… Я обязательно справлюсь. Потом. Сейчас, раз уж я увязла, как глупый мотылёк в меду, я буду с упоением пить каждый миг короткого счастья.
Обернувшись, я улыбаюсь, незачем Тенеру знать, какие мысли бродят у меня в голове.
