Вернувшись из вояжа, узнал, что некий алхимик отличился – расшифровал мою формулу лавандового крема и воспроизвёл зелье. Испытать решил на своём ученике. К несчастью для учителя, тот был из дворян, пусть небогатого, но магического рода. Парня скрутило от жестокого аллергического шока, хотя в госпитале его вытащили, даже почти без потерь, подумаешь, кожа клоками слезла. Родня громко выразила своё неудовольствие. Дом алхимика раскатали по кирпичикам, но сам экспериментатор смог сбежать в полицию. Сейчас сидит в Королевской Тюрьме, ждёт суда. Из его показаний стало понятно, как недоброй памяти Гедор распорядился остатками основы, которую слил из котла, после первой башенной варки. Я уж и думать про то забыл.
Ко мне претензий нет и быть не может, а алхимик попал. По суду его, наверное, оштрафуют, но недовольство обиженной семейки осталось.
Раз ко мне подошёл лично Эльрик де Вимент, герцог Флорианский, министр между прочим. Сказал пару одобрительных слов о службе папы, а затем попросил представить его моей знакомой, графине Крите Вулфстейн. Он недавно овдовел, она летом потеряла мужа, у них есть общие интересы. К тому же, Государь обмолвился о том, что графиня интересуется благотворительностью, а Её Величество несколько недовольна тем, что муж покровительствует симпатичной вдовушке. Что-то ещё было сказано о хорошем поместье… Знакомых при Дворе у графини мало, а я уступил ей свой дом… Так что, если мне не будет сложно, то… Понятно, я вспомнил про приглашение заглядывать в гости, вот и нагрянул в дом вдовы вместе с герцогом. Долго пробыть не смог, спешил по делам, потому оставил вдовую пару пить чай. Крита, провожая, благодарно шепнула: "Спасибо, барон!"
Отставка
Первый день нового месяца начался со странного вызова к королеве:
– Стах, ты обладаешь множеством достоинств: неболтлив, помогаешь женщинам лучше выглядеть, – государыня начала разговор с комплиментов, – умеешь убирать шрамы, ожоги и родимые пятна. А вот… ну… совсем интимные вещи… вот… э… Словом, молодая девица хорошего происхождения по глупости не сдержала своих чувств, а ведь ей совсем скоро придётся выходить замуж. Глупышке надо помочь, пока лекари со стороны жениха её не осмотрели. Ей возможно оказать какую-нибудь помощь?
Не понял – в чём? Какая помощь? Прерывание беременности? Или что? А! Есть же ещё гименопластика. Из дальнейшего разговора выяснилось, что Её Величество именно это и имела ввиду. И почему бы не сказать о том прямо? Всё намёками, да намёками, а мне понимай, как хочешь. Пришлось согласиться попробовать помочь.
Королева лично отвела в комнату, где три тётки в одинаковых, но неформенных, платьях и густых, плотных вуалях караулили девчонку в одной рубашке и столь же густой вуали, судя по фигуре, лет около шестнадцати. Государыня тоже осталась присутствовать при процедуре. Во время осмотра никто не произнёс ни слова, лишь пациентка иногда всхлипывала.
Лечение прошло быстро и легко, но две конвоирши по очереди, подсвечивая себе яркой магической лампой, внимательно проверили результат моего труда. Видимо, увиденное их полностью устроило, так как третья сопровождающая сунула мне в руки изящную малюсенькую шкатулочку, а королева сама взяла под локоток и вывела из комнаты.
– Стах! Я тобой довольна. Сегодня ты сделал важное для государства дело. Для той дурочки тоже. Надеюсь, понимаешь, что о всём случившемся нужно молчать. Забудь про сегодняшний случай навсегда.
– Так точно, Ваша Милость.
– Хочу тебя предупредить. Лаура, моя падчерица, очень не довольна тем, что ты не отдаёшь деньги по её приказу. Чего мне ей написать в ответ?
– Ваше Величество, Её Сиятельству я дал обещание хранить деньги и отдать их ей лично в руки. Вы слышали, что случилось, когда я исполнил приказ принцессы и вылечил Фриду Губерласк?
– Да, я в курсе той истории.
– В тот раз вина за нарушение слова пала на леди Лауру и результат ей не понравился. Ваше Величество, честно говоря, мне совсем не хочется знать, на кого падёт кара в случае, если я вновь нарушу своё слово.
– Стах, теперь я тебя понимаю. Действительно, не стоит проверять, кого Боги сочтут нарушителем клятвы и как они решат наказать виновного. Я напишу про твои резоны.
– Премного благодарен, Ваше Величество.
– Но, Стах, скажу сразу: Есть мнение Эдмунда. Он считает, что тебя надо проучить, отобрав у тебя хранение личной доли герцогини.
– Ваша Милость, это было бы прекрасно. Никто не сможет предъявить мне претензии. Никто не будет считать, что я как-то наживаюсь на чужой казне. Герцогиню, правда, немного жалко, Муж растратит все её накопления. Но кто я такой, чтобы лезть в семейные отношения своего сюзерена?
– Хм… Растрата возможна. Но может быть молодой особе стоит получить поучительный урок, чтобы лучше узнать реальную жизнь и в дальнейшем продумывать последствия своих решений хотя бы на пару шагов вперёд. Наверное, будет правильно передать хранимые средства. Деньги собрали, хранили у тебя до передачи, а затем они ушли по назначению, куда положено. Хорошо, Стах. Я похлопочу за тебя.
У себя в кабинете я занялся подарком. В шкатулке оказался прекрасно огранённый рубин, размером с фалангу большого пальца. Такой не пойдёт на подарки, его я отложу в заначку к редким и дорогим реагентам для заклинаний. Там у меня уже припрятаны чёрные жемчужины, пузырёк с Пыльцой Фей и кое-какие камни. Немного, но я же только начал собирать.
После обеда пришёл вызов к Государю. Велено принести герцогскую печать Зеленоземья. В государевом кабинете сидели Торан и незнакомец в офицерской форме гвардейского полка Эдмунда, причём, судя по знакам различия, генерал. У них там форма не такая пышная, как у нас. Опять же, генералов всего ничего. Вот они и носят офицерские мундиры, лишь чуть отличающиеся количеством шитья.
– А! Пришёл? Заходи, сейчас мы с тобой обижаться будем, – сообщил мне король.
– Ваше Величество! – воскликнул генерал. – Вы не так поняли…
– Я всё так, как надо, понимаю. Не стой, Стах. Присаживайся к столу. По всем направлениям на нас с тобой Эдмунд наседает. Прислал человека, который хочет снять тебя с представительства Зеленоземья.
– Ваше Величество! Как опытный дипломат я заменяю, право слово, достойного, но юного…
– Лаурка подписала Указ о твоей отставке, ни посоветовавшись с отцом, ни спросив твоего мнения. Ты, дружок, печать принёс?
– Так точно, Ваша Милость.
Это я специально сказал. "Ваша Милость" против "Ваше Величество" подчёркивает мою близость к Государю.
– Тогда утверждай Указ.
После того, как я приложил печать, и оттиск заблестел магическим светом, король продолжил:
– Ты, Стахушка, не сноси. Она второй раз тебя со службой прокатывает, чтобы более такого умаления не случалось, возьми-ка ты перо в руки.
Повинуюсь и приношу с конторки перо, чернильницу и лист бумаги. Генерал смотрит насторожено, предчувствует не самые лучшие последствия. Государь продолжает:
