— Не тебя одного. Мы сокращаем исследовательский отдел, и потому у нас избыток инженеров. Как сказал директор, лучше меньше, да лучше. Насколько я понимаю, твои идеи на разработку узконаправленных громкоговорителей влияли слабо, а теперь ты сможешь проявить свои таланты в производственном секторе, — объяснил непосредственный начальник, время от времени глумливо хихикая.
«Так я, значит, не лучший?!» — оскорбился Такато. Обида тут же вспыхнула гневом. На этой волне он и написал заявление об увольнении.
Вернувшись домой, он во всём признался Юме, рассчитывая на её безоговорочную поддержку. Она ведь всегда говорила: «Эйдзи, ты гений».
Но, узнав о произошедшем, Юма выдала нечто невообразимое.
— Ну и дурак! — сказала она. — Любая работа сгодится, лишь бы была. Тебе уже за тридцатник, куда увольняться-то? А тут нате вам, приплыли! Ты что, в бомжи собрался?
— Я не хочу работать там, где не считаются с моими способностями!
— Да-да, я поняла. Валяй. Поступай как хочешь, — бросила Юма и начала складывать в сумку свои платья.
— Ты что делаешь?
— А то не видно? Ухожу. Мы не можем больше встречаться. И если ты не можешь нас обеспечить, мне незачем с тобой жить. Очень кстати: я и так собиралась уйти.
Юма достала телефон и начала набирать какое-то сообщение. Глядя на неё со спины, Такато почувствовал, как кровь приливает к голове. Пульс участился. Сознание поплыло.
— Простите, что в который раз спрашиваю одно и то же. — Голос Кусанаги вернул его в реальность. — За что вы её убили?
Такато мелко затряс головой:
— Я не убивал…
Кусанаги, будто теряя остатки терпения, скривил губы:
— На вашу ложь никто не купится. На шее трупа найдены царапины. Их оставил убийца, пока душил жертву. В царапинах застряли частицы ногтей. Как показал анализ ДНК — ваших. Вы по-прежнему будете настаивать на своей невиновности?
Такато свесил голову. Он не мог выносить обличающего взгляда следователя.
Ему вспомнилась спина Юмы, набиравшей сообщение. А следующее, что он вспомнил, — как она лежит неподвижно.
«Почему всё так повернулось?» — отчаянно допытывался он сам у себя.
Если бы в компании не обошлись с ним так, если бы не отстранили от исследований… Нет, устраиваться туда изначально было ошибкой. Он же хотел работать в другом месте. Он обязан был туда попасть. Та корпорация заинтересовалась исследованиями, которые он вёл в аспирантуре. Он собирался представить их комиссии, получить высокую оценку, и та открыла бы путь к желаемой должности. Но корпорация от него отмахнулась. Потеряла интерес к его проектам.
Всё из-за того, что случилось на презентации.
Какой-то доцент по фамилии Юкава к нему придрался. Подставил ему подножку. И с тех пор у него всё разладилось.
О том, что прославленный газетчиками «доцент Ю. из университета Т.» и есть тот самый Юкава, он недавно узнал от своего приятеля — выпускника Университета Тэйто. Тот с гордостью притащил ему копию статьи из еженедельника. Такато пришпилил её к стене в своей квартире. Чтобы никогда не забывать: однажды он восторжествует над своим обидчиком.
Глядя на тело Юмы, он решил: «Время пришло». Он совершит такое преступление, что и Юкава обломает зубы. Пора явить всему миру, насколько он велик.
— Спрашиваю ещё раз, — повторил Кусанаги. — Это вы её убили?
Такато зашевелил губами. Дыхание сбивалось.
— Виноват он. Виноват Юкава… Это из-за него… Юма умерла из-за него…
14
Когда Кусанаги выставил на стол бутылку «Кубота Мандзю»[19] объёмом в один сё[20], Юкава дёрнул правой бровью. Так бывало, когда что-то находило отклик в его душе. За долгие годы знакомства Кусанаги хорошо запомнил эту привычку.
— Когда-нибудь ты позволишь отблагодарить тебя по всей форме, а пока держи гостинец.
— Я особой благодарности не требую, но от подарка не откажусь, — сказал Юкава, взял бутылку и спрятал её под свой рабочий стол.
— Уцуми тебе, наверное, уже рассказала, но всё же — преступник убил свою сожительницу. Впрочем, не похоже, что она собиралась задерживаться у него надолго. Просто, живя с ним, она избавилась от проблем с деньгами, а в его отсутствие могла творить что вздумается и потакать своим капризам. Подругам она говорила, что скоро его бросит. А сам Такато из тех людей, кто легко теряет голову. Жуткий тип, — вспомнив бледное лицо преступника, сказал Кусанаги. — В общем, мы можем предъявить обвинение в убийстве, и это помимо всех дел Руки Дьявола. Прокурор, возможно, попросит твоего совета, и надеюсь, ты его дашь.
Юкава не ответил. Стоя к другу спиной, он заваривал растворимый кофе.
Кусанаги почесал голову:
— Я считаю, что виноват перед тобой. Из-за нас ты попал в самую гущу странных событий. Впредь мы приложим все усилия, чтобы подобного избежать. Ты уж не серчай.
Юкава вернулся с двумя кружками в руках. Поставил одну перед Кусанаги.
— Я особо не серчаю. Просто такие дела мне в тягость.
— Вот я и говорю: больше не повторится. Но как ты, должно быть, заметил, преступления становятся всё изощрённей. Высокие технологии наверняка станут применяться чаще. И потому нам нужны специалисты вроде тебя. Я бы хотел, чтобы ты, несмотря на горький опыт, продолжил нам помогать.
Юкава со скорбным видом пил кофе. Отвечать ему, похоже, не хотелось.
— Расследуя это дело, я много узнал о тебе.
В ответ на слова Кусанаги физик нахмурил лоб:
— Это что же?
— Вкратце — о твоих отношениях с людьми. Ты предположил, что Рука Дьявола — учёный, питающий к тебе враждебные чувства. И я поспрашивал, нет ли таких в твоём окружении. Естественный ход для следователя.
— Хм. И как результаты?
— Перейду сразу к выводам. Практически никто не видит ничего плохого в том, что ты содействуешь полицейским расследованиям. Не скажу про твои человеческие качества, но тебя крайне высоко ценят и уважают как учёного. Иначе говоря, если ты считаешь свою помощь полиции чем-то для себя совершенно бесполезным, ты…
— Так, секундочку! — Юкава поднял руку, прерывая Кусанаги. — Что значит — не скажу про твои человеческие качества?
— Э-э… — Следователь потёр подбородок. — Это значит, что об этом лучше как-нибудь потом.
— Нет уж, давай сейчас. Что там с моими человеческими качествами?
Кусанаги сделал глубокий вдох и посмотрел на своего уже несколько рассерженного друга:
