Взгляд Вадника скользнул на плечо Дрока. Туда, где двое рыжиков с упоением пытались отковырять коготками камень из рукояти. И я буквально представила, как хёдвиг мысленно вычеркивает из списка характеристик Касселрока пункты пятый и тридцать четвертый. Под которыми значилось что-то вроде: «легко избавиться от обитателей завоеванной крепости», «противник слаб и смертен».
Вождь Дикой Охоты наконец кивнул. Без слов говоря: быть миру. И тут оживилась Эйта.
– Ну тогда чего же мы стоим? Пойдемте в замок! Там сейчас термальные источники Ди для вас раскочегарит (все же должен быть прок в хозяйстве от водницы!), опять же поросеночка и курочку за-ради вас заколем…
– Рыжая, – шикнула я, – ты чего несешь?! Какие, к архам, курочки? Ты их этим собралась уговаривать?
– Ди, не мешай дипломатии, - так же на ультразвуке ответила Эйта. - Как будто этим ледяным глыбам каждый день в их честь жертвоприношения обещают.
– Это скорее жратвоприношение, – уточнила я.
– Да какая разница: жертво или жратво? Пo их рожам не поймешь, какой голод их больше мучает: простой или от чувства собственного величия. И вообще, светлая, - психанула Эйта, – уговаривай их сама, раз такая умная и пока живая, – фыркнула белка под конец и язвительно добавила: – И, между прочим,ты тут такая вся хорошо простреливаемая стоишь…
К чему клонит пушистая, я смекнула. Дрок не зря всеми силами старался меня сюда не пустить. Выбравшись из замка, я добровольно стала живой мишенью. И только подумала это, как обратила внимание: темный умудрился встать так, чтобы максимально загородить меня. Защитить собой от любых выстрелов болтов и пульсаров.
И точно так же оберегал весь тот путь, что мы следовали от снежной пустоши до замка. Хотя, как по мне, никаких покушений на одну не сильно умную светлую чародейку не надо. Достаточно было бы просто подождать, и я померла бы сама, от воспаления легких.
Об этом я думала и когда кони стучали копытами по опущенному мосту,и когда мы проезжали длинную каменную арку барбакана,и когда натужно скрипели цепи, поднимая решетку сo стальными четырехгранными прутьями.
Я промерзла основательно. Даже согревающее заклинание, которым окутал меня темный, не помогало. И совершенно не заметила, когда Дрок успел сорвать с кого-то из дворовых плащ и накинуть мне на плечи. Капюшон, опущенный низко на голову, полностью скрыл и волосы, и лицо, позволив немного согреться.
Мы остановились у крыльца. Дрок спешился и протянул руки ко мне, ссаживая, но когда я была готова спрыгнуть вниз, то увидела, как на меня летит аркан. Смертельный.
Создавший его имел минимум восьмой уровень дара. Вот только это должен был быть светлый дар. Потому как даже за миг до собственной кончины я узнала бы плетение Ронок – боевое заклинание исключительно из арсенала сынов света.
– Еть твою ж….! – выкрикнула Эйта, выразив тем единую мысль за всех нас,и перекувыркнулась в воздухе, уцепившись за мои волосы лапой в последний момент.
А все потому, чтo у кэльпи оказалась, судя по всему, уж очень тонкая душевная организация. И при виде таранного заклинания, летящего в лоб прямо на него с наездницей, конь не иначе как решил: хватит с него потрясений! И пока водную лошадку не размазали по сугробам, пора уносить копыта. В общем, эта зараза мeня скинула.
Но я не успела даже толком упасть в снег, как оказалась подхвачена темным и, на манер котенка, цапнутого за шкирку, закинута за широкую мужскую спину. Дрок же, в отличие от белки, на слова не разменивался: пока перед моими глазами проносилась вся моя жизнь, муж одной рукой поймал меня, а вторoй успел выставить щит. В него-то и ударило заклинание.
И как бы ни сильна была светлая атака, заслон Хозяина Бурь оказался прочнее. Хoтя Дрока и шатнуло, но он устоял. Зато от ударной волны сугробы вокруг нас взметнулись стеной снежного бурана.
Будь на моем месте черная ведьма не с максимальным уровнем дара, как у Дрока, ей бы досталось: даже в остаточном виде «Ронок» способен выжечь темный дар, а с ним – и жизнь. Темную бы просто смело, размазало.
Вот только я была светлой,и хоть меня и зацепило вскользь – край заклинания все же пробился сбоку – и приложило, но умирать я однозначно не планировала. А вот отомстить…
Разрозненные фрагменты замелькали в моем мозгу, складываясь в причудливую мозаику. У темного было много врагов. Мрот, которая видела в Дроке плод измены и предательства мужа, взбалмошная Бетси, которой месть бывшему любовнику-демону застила глаза, Трол, которого держало обещание, данное покойному Стоуну, Олафир, для которого Дрок был удачливым соперником, оставившим его без дара, Борнир, Ньюр… Но! Все они были темными. Тем-ны-ми. И не могли активировать «Ρонок».
Кем же являлся тот, кто имел доступ к тайнам Касселрока? Кто был почти членом семьи, но в ней не рожденным,иначе бы его магия была чернильного оттенка, а не искрилась, как снежная седина ледников? Тот, кому меня представили на семейном совете и кого мы с Эйтой опрометчиво вычеркнули из списка подозреваемых… Меня вела скорее интуиция, а не логика. Не знаю, чем руководствовались Дрок и Эйта, но выдохнули мы почти одновременно:
– Шон! – мое потрясенное.
– Шпион, - вердикт темного.
– Хмырь вдовы! – белка была самой точной.
И рыжая же взвыла сиреной:
– Ар-р-рмоя-трий,твою жену тут обижают!!! – И Эйта даже подробно и матерно уточнила, кто именно.
Дрок ринулся было в замок, но его со словами:
– Щас принесу! – опередил демон с обломанным рогом, который, двинувшись в Касселрoк, попутно отцепил от себя последних висевших на нем бельчат.
Всадники взирали на развернувшуюся перед ними картину уже не только с интересом и недоумением, но даже и с уважением: не каждый сын мрака так спокойно мог реагировать не только на Эйту и ее безумное потомство, но и иметь в услужении демона.
А у Хозяина Бурь не то что страха при виде этих бессмертных не было. Даже ни единый мускул на лице темного не дрогнул.
Вот только я подозревала, что меценатом маски невозмутимости на лице супруга была не только выдержка, но и обреченность. Когда он назвал меня перед всадниками своей женой,то я поняла: он принял меня со всем моим ненормальным табором, что шел к сомнительной светлой довеском. Хотя при этом прекрасно осознавал: с такой женой будет не просто. Далеко не просто. И речь не столько о моей шебутной семье СВЕТЛЫХ магов, долгах рода Флейм, сколько oб Эйте. А то, что белка была с приплодом, супругом и, кажется, претендовала на Касселрок, - какая уже, к Бездне, разница? Дрок… смирился. И, невзирая на это все, назвал своей. Хотя это и означало, что отныне о спокойствии можно забыть. И именно это его равнодушие Всадники и приняли за невозмутимость.
Только я успела это подумать, как перед нами явился демон. Причем не один, а таща за шкирку любовника Мрот. Шон, судя по его помятому виду, сопротивлялся. И отчаянно. Но против демона оказался бессилен. Вступить в открытый бой с выходцем Мрака – это вам не из-за угла в фиктивных черных ведьм заклинаниями швырять. Такому попробуй нахами – выходец бездны и обматерит в ответ. В лицо плюнешь – получишь плюху. А решишь убегать – демонюка обязательно догонит, наподдаст и еще раз догонит.
