— Я быстро вернусь, — пообещал он бледной Яре, — никуда не уходи. Даже если выгонять будет. Понятно?
Она, конечно, кивнула, но душа была не на месте. Матушка порывалась поехать с ним в травмпункт, перепугавшись по-настоящему, но он отговорил и попросил полежать после укола. О Яре она вроде бы забыла, но объяснить он ничего не успел. Надеялся, что за час обернется.
Стыдно, конечно. На чертовой рыбе он и впрямь поскользнулся, как герой Никулина на банановой кожуре. «Упал, очнулся, гипс», — промелькнуло в голове. «И мама перестанет истерить», — подсказал «внутренний голос». «А если договориться с Витькой, то это еще и больничный, как раз помогу Яре», — решил Леня. Толку от него в роддоме с «поломанной» рукой? Тем более, правой. Значит, гипс.
— Придешь завтра, я тебе его распилю, — басил Витька. — Сможешь снимать, когда никто не видит. Но зря ты, конечно. Лучше один раз кулаком по столу, чем вот так.
— Ой, давай я без нотаций обойдусь, — поморщился Леня. — Ты мою маму прекрасно знаешь. Если я стукну по столу, у нее гипертонический криз случится, причем одной только силой мысли.
— Это да… А чего вы на этот раз не поделили?
Леня рассказал ему о лесной «находке». Под конец, вспоминая Ярино «Склифосовский приехал», не смог удержаться от смеха. Он и тогда, на полу, с трудом прятал улыбку.
— Весело у тебя, — согласился Витька. — Так, может, того… психиатрам все же покажешь?
— Покажу, если ничего не поможет.
— Угу. Ну ты смотри, а вдруг это попаданка, — хохотнул друг.
— Кто?
— Дева из другого мира. Обычно, правда, мы к ним, но бывает и наоборот, они к нам. Бац — и попала. Попаданка.
— Вить, ты сам давно у психиатра был?
— Ой, да шучу я. Это из фантастических книжек, у меня жена ими зачитывается. О! Женился бы ты, Леня!
— На деве из леса? — улыбнулся он.
— А хотя бы. Это ж красота — ничего не помнит, реверансы делает, родственников никаких. Не понимаешь ты своего счастья.
— Хватит ржать. У нее не только родственников, у нее вообще ничего нет. Ни документов, ни одежды…
— Одежду купить можно. А документы потеряшкам какие-то выдают, может? Временные. Пока ищут. Если ищут. Ты узнай. О, или купить можно.
— Узнаю, — вздохнул Леня. — Закончил, что ли?
— Принимай работу.
Домой Леня пошел пешком, благо, недалеко — всего-то пара кварталов. Свежезагипсованная рука, подвешенная на фиксаторе, оттягивала плечо. Ощущения мерзкие, особенно на душе. Обманывать Леня не любил. Разве что для красного словца или чтобы не волновать маму. А тут, получается, ровно наоборот — чтобы мама волновалась о нем, не выносила мозги и отстала от Яры. И это в тридцать лет! Детский сад, штаны на лямках.
На скамеечке перед подъездом сидела Яра. Он узнал ее по яркой маечке, а сперва подумал, что за бомжиха появилась у них во дворе. И это та девушка, которую он нашел в лесу? Чумазая, растрепанная, майка в рыбьей чешуе. Она сидела, сгорбившись, пряча лицо. Если Яра до сих пор представляла себя барышней из девятнадцатого века, то ей, должно быть, ужасно стыдно и неловко. Да любому человеку, собственно, будет стыдно, в таком-то виде. Лене стало совестно — это он виноват.
— Ты чего тут делаешь? — спросил он, присаживаясь рядом.
Яра подняла голову и улыбнулась дрожащими губами. Она не плакала, но, видимо, потому что на это не осталось сил. Во взгляде он заметил безразличие и обреченность.
— Идти некуда, — призналась она. — Как твоя рука?
— Да… вот… — он показал гипс, пошевелил пальцами. — Ничего страшного. Переживешь еще одну попытку? Пойдем, я поговорю с мамой.
— А ее нет, — тихо ответила Яра. — Собачку вырвало, она понесла ее в больницу для собак. И сказала, что не оставит меня одну в квартире. Что я… воровка…
— Даже моему ангельскому терпению есть предел, — вздохнул Леня. — Ладно, мама, хочешь войну — будет тебе война. Пойдем домой, Яра.
Квартира напоминала поле боя. В гостиной еще ничего, всего-то вещи перевернуты, а в коридоре и на кухне — полный бардак. И Леня, как назло, лишил себя возможности делать уборку. Пол измазан рыбой и собачьими «неожиданностями», вещи брошены…
— Осторожно, — предупредил он Яру, — не наступай в грязь.
Она топталась на пороге, поджимая босые ноги. Леня испытал странное желание взять ее на руки, отнести в ванную и выкупать, причем самому. Ага, с гипсом.
— Ладно, стой там. Я сейчас выброшу рыбу, найду какую-нибудь тряпку…
— Как выбросишь? Зачем? Она уже испортилась?
Льда Потапыч не пожалел, и он даже не весь растаял, так что рыбу действительно жалко.
— Мама категорически не любит чистить рыбу. А я не могу, — Леня вздохнул. — Значит, в помойку.
— А отдать тому, кто победнее? — предложила Яра.
— Выставить на улицу для бомжей? Да она протухнет раньше, чем они до нее доберутся.
— Кто такие бомжи?
— А они примерно как ты. Без жилья, документов и денег. Спят, где придется, побираются по мусоркам.
Яра широко распахнула глаза и приоткрыла рот. Кажется, представила себя, копающейся в мусорном баке. Зря он ее пугает, девочка и так натерпелась за день. Осторожно обходя грязные пятна на полу, Леня отнес пакет с рыбой на кухню и бросил его в мойку. Может, заморозить пока?
— А это сложно? — тихо спросили у него за спиной.
Он вздрогнул и обернулся к Яре:
— Что именно?
— Чистить рыбу?
— Нет. Но долго и грязно.
— Я уже грязная. Может, попробую? Жалко же…
Яра-барышня определенно не умела чистить рыбу. Она вообще ничего не умела делать сама. А если навыки вернутся, вероятно, вернется и память.
— Попробуй, — согласился Леня. — Только сначала нужно пол вымыть в коридоре. Поможешь мне отжать тряпку?
Хорошо, что рука не болела по-настоящему. Иначе ничего бы у них не получилось. Яра старалась помочь, не капризничала, но все равно терялась и все делала не так. Кое-как они справились с полами, Леня расстелил на кухонном столе газету — и началась новая пытка.
— Яра, за хвост… Яра, осторожно, пальцы… Яра, наклони нож… Да, и брюхо вспороть…
Она старалась. Леня видел, как она морщится, с каким отвращением держит рыбу, но все равно упорно повторяет все, что он говорит. Закусывает губу. Забывшись, поправляет волосы грязными руками. Сосредоточенно морщит лоб.
За этим занятием их и застала мама, вернувшаяся из ветклиники с Чапой.
— Вся квартира воняет рыбой! — недовольно заявила она с порога. — Леня, ты опять притащил в дом эту бомжиху?
Яра испуганно на него посмотрела.
