Илиана с сочувствием поглядела вслед солдату, который заковылял прочь.
А Калан захихикал.
– Нашел! – Он наклонился и поднял что-то с земли.
Илиана сбежала по веткам деревьев вниз и спрыгнула на площадь, остановившись напротив Калана, от которого ее отделяло море мертвых тел.
– Барон Калан?
Он поднял голову.
– Я нашел… – Он хотел показать ей находку, но тут же притормозил. – Как? Не может быть! Что же, силы покинули меня?
– Ты думал, что убил меня? – Илиана двинулась к нему. Она успела убедиться, что он неуязвим, но все равно ощущала, что обязана вызвать его на бой, поскольку сейчас ею двигал очередной странный импульс, не поддающийся объяснению. – Илиану Гаратормскую?
– Убил? Вот еще! Я сделал всё гораздо тоньше. Камень пожрал твою душу. Всё было исполнено изящнейшим образом, намного изысканнее всего, что я делал до сих пор. Камень предназначался для кое-кого поважнее, чем ты, однако ситуация потребовала, и я использовал его, если уж я не пал от руки Имрила.
Теперь издалека до них доносились звуки битвы. Илиана понимала, что ее отряд сражается с армией Имрила. Но она продолжала уверенно надвигаться на Калана.
– У меня к тебе накопилось немало претензий, барон Калан, – сказала она.
– Ты не сможешь меня убить, сударыня, если ты задумала именно это, – сообщил он. – У тебя не получится.
– Но я обязана попытаться.
Лорд в змеиной маске пожал плечами.
– Ну, если обязана… Однако хотел бы я знать, как твоя душа выскользнула из моего камня. У меня были все доказательства, что она застряла там навечно. А с таким-то камнем я мог бы проводить всё более сложные эксперименты. Как же ты сбежала?
Кто-то прокричал с другой стороны площади:
– А она не сбегала, барон Калан. Никуда она не сбегала! – Это был Джери-а-Конел.
Змеиная маска развернулась.
– О чем ты говоришь?
– Неужели ты не понял природы той души, которую пытался заточить в камень?
– Природы? О чем ты…
– Ты вообще слышал легенду о Вечном Воителе?
– Ну, я читал кое-что на эту тему… – Змеиная маска поворачивалась от Джери к Илиане, от Илианы обратно к Джерри. А Илиана по-прежнему приближалась к барону Калану.
– Тогда вспоминай, что ты читал.
Илиана уже стояла перед бароном Каланом Витальским, одним движением меча она сбросила с его головы шлем-маску, и миру явилось бледное лицо пожилого человека с жидкой седой бородкой и редеющими волосами. Калан заморгал, попытался прикрыть лицо, потом уронил руки, меч болтался у него в ременной петле на запястье, в кулаке он сжимал вещицу, найденную на пожарище.
Калан проговорил негромко:
– И все равно ты не можешь меня убить, Илиана Гаратормская. А если бы и могла, это привело бы к чудовищным последствиям. Отпусти меня. Или же возьми в плен, если угодно. Мне необходимо кое-что обдумать…
– Бери меч, барон Калан, и защищайся.
– Мне бы не хотелось тебя убивать, – сказал Калан, и голос его сделался жестче, – поскольку ты являешь собой загадку для человека науки, но я всё же убью тебя, Илиана, если ты будешь и дальше меня донимать.
– А я убью тебя, если смогу.
– Говорю же тебе, – рассудительно продолжал Калан, – что меня способен уничтожить лишь один человек во всей Множественной Вселенной. И этот человек вовсе не ты. Кроме того, от меня живого зависит гораздо больше, чем ты в состоянии себе вообразить…
– Защищайся!
Калан пожал плечами и поднял меч.
Илиана сделала выпад. Калан кое-как парировал удар. Ее клинок продолжил движение, сместившись лишь на волосок, и острие меча вонзилось в плоть барона. Глаза Калана широко распахнулись.
– Больно! – прошипел он в изумлении. – Как больно!
Илиана была удивлена не меньше Калана, когда увидела, как брызнула кровь. Калан отшатнулся назад, поглядел на рану.
– Но это невозможно, – заявил он твердо. – Этого не может быть.
А Илиана сделала новый выпад, на этот раз целясь прямо в сердце барона, когда Калан выкрикнул:
– Только Хоукмун может меня убить. Только он. Этого не может быть…
И он упал спиной на пепелище, подняв вокруг себя небольшое облачко черной пыли. На его мертвом лице так и застыло изумленное выражение.
– Вот теперь мы оба отомщены, барон Калан, – проговорила Илиана голосом, совершенно не похожим на ее собственный.
Она наклонилась, чтобы рассмотреть, что такое сжимает барон, вынула предмет из его пальцев.
Что-то заблестело, словно полированный уголь. Драгоценный камень неправильной формы. Она знала, что это такое.
Распрямляясь, она заметила, что освещение вокруг слегка изменилось. Словно облака набежали на солнце, а ведь до сезона дождей оставалось не меньше двух месяцев.
Джери-а-Конел бежал к ней.
– Значит, ты всё же убила его! Но, боюсь, это принесет нам новые беды. – Он поглядел на камень в ее руке. – Береги его. Если мы уцелеем в переделке, я покажу тебе, что с ним делать.
У них над головами по темнеющему небу, между самыми верхними ветвями громадных деревьев Гараторма, прокатился какой-то звук. Он был похож на хлопанье крыльев гигантской птицы. И еще разнеслась жуткая вонь, по сравнению с которой трупы пахли фиалками.
– Что это, Джери? – Илиана сознавала, как всё ее существо охватывает страх. Ей хотелось бежать прочь от того, что надвигалось на Виринторм.
– Калан предупреждал тебя, что его смерть вызовет определенные последствия. Видишь ли, его опыты нарушили равновесие в целой мультивселенной. Уничтожив его, ты дала возможность ей начать исцеляться, однако это приведет к новым нарушениям, скажем так, второстепенной природы.
– Но что вызвало этот звук и этот запах?
– Слушай, – велел Джери-а-Конел. – Слышишь что-нибудь еще?
Илиана старательно прислушалась. Где-то вдалеке протрубил боевой рог. Рог Имрила.
– Он призывает Ариоха, Повелителя Хаоса, – пояснил Джери. – А смерть Калана наконец-то позволила Ариоху прорваться сюда. У Имрила новый союзник, Илиана.
Глава третья
Нарушенное равновесие
Джери переполняло дикое, отчаянное веселье, когда он садился на желтую лошадку, то и дело поглядывая в небо. Было по-прежнему темно, однако жуткого хлопанья крыльев уже не слышалось, да и вонь рассеялась.
– Одному тебе, Джери, ведомо, с чем мы сражаемся теперь, – угрюмо заметила Катинка ван Бек. Она утерла пот со лба рукавом, не выпуская из руки меч.
К ним подъехала Иссельда Брасс. На руке у нее была длинная, но неглубокая рана. Кровь в ней уже запеклась.
