Тёмное, волнующееся полотно моря. Прохладные порывы ветра, холодный и влажный песок. Я сняла сандалии и шла, наслаждаясь приятным ощущениям в теле и успокоению в душе. Когда освежилась настолько, что по коже стали носиться мурашки, повернула домой, но уже на тропинке к особняку дорогу преградил Руслан:
— Гулять по пляжу ночью и в таком виде опасно. Тебе ли не знать?
— Маньяки? — вскинула брови, не зная куда делать волнение.
Глава 38
ЛИЗА
— Простудишься… — он выглядел расслабленным и спокойным — руки в карманах смолян брюк, белая рубаха по обычаю с расстёгнутыми верхними пуговицами.
— Тогда я, пожалуй, домой пойду, — было обогнула его, прекрасно осознавая, что мы столкнулись не случайно, а я была не в том состоянии, чтобы продолжать войну.
И Руслан шагнул, преграждая мне путь.
Молча, демонстративно, просто смотря мне в глаза Вроде бы место много — отступи, убеги, но я, словно зажатая в тесном углу, от тесноты и внезапной духоты, судорожно выдохнула.
Так и застыли — не ругаясь, не пытаясь разойтись — пожирали друг друга взглядом, ведя молчаливый спор.
Руслан был так хорош собой, что у меня слов колючих не находилось его послать лесом. Просто любовалась им… изучала, запоминала… чтобы на «потом» хватило.
Молчание затягивалось, наши голодные взгляды искрили.
Руслан больше не скрывался — жадно скользил глазами по моему лицу, нагло опускаясь всё ниже и ниже… до распахнутого выреза плаща. Разгорающийся между нами пожар пригвождал к месту. Меня потряхивало только от взгляда парня… как когда-то… Нутро пульсировало, отзываясь на вольности парня: не фригидная! Нет! Я от счастья едва в сознании оставалась.
Жива! Я жива!
А то уже за пару лет жизни с Германом засомневалась в умении чувствовать и желать.
Но нет, я жива!
Руслан одним взглядом это доказывал.
Видимо, прав Громов, я извращенка! И только на молодого Руслана реагировала! На его нежные ласки даже на расстоянии! Да так зависла в нашей молчаливой игре, что запоздало ощутила его прикосновение вживую…
Руслан огладил мою щёку шершавой, горячей ладонью, а я вместо взбрыкнуть, оттолкнуть… приластилась, растворяясь в нашей близости.
Глаза в глаза… Непростительно близко друг к другу.
Слишком близко.
Слишком волнительно.
Слишком желанно.
Слишком трепетно…
Всё со знаком слишком!
Напряжение разрасталось. Притяжение обострялось. Накал достигал эпохального размера. Сомнения растворялись. Предрассудки ускользали. Сила воли и убеждений — треснули на куски. И мир рухнул с грохотом и ослепляющим звездопадом.
Не знаю, кто на кого набросился первым, но столкнули в голодном поцелуе так, что аж зубами скрежатнули.
Нас лихорадило одинаково, и одичали одинаково сильно — потому мало на поцелуй походило. Не то сражались, не то вгрызались… со стонами, рычаниями, сопением и урчанием.
Хватались друг за друга, мяли, тискали, на грани содрать одежду прямо здесь.
Но от безрассудства Руслан спас — он сильнее и выше был, потому я утонула в его алчных объятиях. Отравилась его вкусом: родным, любимым наркотиком от которого рассудок теряла и себя забывала.
Уж не знаю, чтобы натворили, если бы не раздались громкие голоса: запально смеющиеся и приближающиеся. Это нас отрезвило — мы с Русланом точно ошпаренные друг от друга отскочили. Жадно дышали, таращась во все глаза.
Молодые ещё не показались, но явно шли к морю, и это спасло от позорного момента, и я воспользовавшись шансом сбежать, припустила домой, теряя сандалии.
В бунгало долго не могла прийти в себя.
Ходила по комнате, собираясь мыслями и размышляя, что делать. Поворочалась в постели, но когда муж так и не вернулся, набралась сил и решила его вернуть.
Молодежь уже не гуляла, было сравнительно тихо и я тенью через дверь кухни скользнула в дом, чтобы не нарваться случайно на кого-нибудь в гостиной. Но уже на кухне столкнулась со своим личным кошмаром.
Руслан словно меня и поджидал, преграждая дверной проём.
— Дай пройти, — нагло заявила, сделав попытку протиснуться между ним и дверным косяком, но парень уверенно покачал головой:
— Тебе лучше его не искать, — догадался по чью душу я здесь, но заявил таким тоном, будто умудрённый опытом мужчина неразумной девчонке наставления давал.
— Руслан, твой отец — пожилой человек. Ему нельзя много гулять и много пить.
— Уверена?
— Да! Это может его убить!
— Мне кажется в нём энергии не занимать, — брякнул сухо Руслан.
— Не смешно, — категорично отрезала я.
— Разве похоже, чтобы я смеялся? — вскинул брови Рус. — Я с тобой всегда был предельно честен, эмоционален, озабочен и невменяем.
— Зачем ты это говоришь, — зло шикнула.
— Затем, что только слово — и я его убью, Лиз.
— Не смей! — замотала головой, до похолодевшего нутра испугавшись за дурака. — Чего не хватало из-за него себе жизнь испортить!
— Разве это жизнь…
— Конечно! Ты свободный, успешный, красивый… У тебя жизнь впереди!
— А у тебя?
— Не пытайся меня вывести на признание и услышать то, что желаешь. Нет, Русь, я… тобой переболела, и теперь я жена твоего отца!
— Что-то на пляже я бы так не сказал.
Я как загнанная лошадь всхрапнула, не зная, что ему на это сказать.
— Вы плохая лгунья, Елизавета Сергеевна. Вы до сих пор меня хотите, — его голос скатился до интимной частоты от которой у меня волосы шевелились и нутро яростно пульсировать начинало. — И течет по-прежнему, — шепнул нагло ко мне склонившись. — Полагаю, потому личная жизнь и не складывается! — его самоуверенности не было предела. — Не стоит у тебя на моего батю!
— Пфф!!!
От его наглого заявления только этот звук смогла издать.
— Что такое? — хмыкнул без смеха Рус. — Скажешь, всё у вас отлично? Секс на высшем уровне? Оргазмы как со мной? Звёзды считаешь…
— Да пошел ты! — разорилась не на шутку. — Делать мне нечего, с тобой обсуждать свою половую жизнь!.. — меня уже трясло от злости и… возбуждения.
— А почему нет? — продолжал паясничать Руслан, подпирая дверной проём и не давая пройти: — Могу проконсультировать. Я эксперт по твоим эрогенным зонам.
Затрещина прозвучала как выстрел. Руслан лишь на миг сбился с речи, глаза угрожающе полыхнули:
