По лицу Дариона Блэкшира пробежала хмурая тень, и он машинально крепко сжал руки, тем самым нечаянно сделав мне больно.
– Ай! – поморщилась я, выдёргивая свою ладонь из его рук.
– Прости, – Дарион тут же раскаялся и мгновенно выпустил мою ладонь. – Я уже нашёл, кто это был, проблема устранена.
– Устранена? – непонимающе повторила я. Мне казалось, мой жених сказал, что я приходила в себя двое суток, а не два месяца. Как проблема может быть решённой? Неужели Глава Безопасности по Иномирным Делам по горячим следам нашёл преступника и убил его без суда и следствия? Даже не узнав причины, почему вампир вдруг ни с того ни с сего напал на Тара? А вдруг, Дарион ошибся, и настоящий преступник сейчас разгуливает на свободе? – Ты нашёл того вампира и убил его?
Вопрос вырвался у меня сам собою, а голос противно оцарапал собственный слух.
Дарион молчал некоторое время перед тем, как ответить, затем нехотя произнёс:
– Я выяснил у Тара, что на него напал Тенезий Цепиш. У него были лихорадочные жёлтые глаза, он припёр твоего друга на заднем дворе к дереву, требуя глоток крови. Как ты знаешь, в нашем мире укусы вампиров запрещены, даже если жертва их разрешает по каким-либо причинам. Тот случай на королевском балу с Виером был исключением, мы с Бенефисом замяли его, потому что Виер спас твою жизнь. Тар, слишком добрая душа, разрешил… Он вспомнил, что Виер не сделал тебе ничего плохого, а потому не подозревал о том, что не все вампиры умеют контролировать себя так, как это делает глава клана Крувицки. А Тенезий ко всему ещё оказался болен, и потому не смог вовремя остановиться. Когда я нашёл Тенезия, он попытался напасть и на меня, мне пришлось атаковать смертельными чарами, так как в противном случае его ожидала бы куда как более мучительная смерть от его собственной болезни.
Я нервно теребила край одеяла и кусала щёку изнутри, не зная, как на всё это реагировать. Выходит, она сама отчасти стала причиной случившегося с Таром. Ведь если бы не тот случай на королевском балу, то подавальщику еды в голову б не пришло соглашаться на укус вампира. Скорее всего, он поднял бы шум, и пришедшие свидетели из кафетерия не дали бы произойти тому, что случилось. Я почувствовала острый укол совести. Не зря в нашем мире укусы вампиров запрещены, не зря.
Что касается Дариона, то отчасти, я считала, что он поступил правильно, отчасти… Тар едва не погиб, а глава Службы Безопасности по Иномирным Делам сам берёт на себя обязанность по решению судьбы преступника, никого не извещая о случившимся. Да, вполне вероятно, что преступник действительно тяжело болен, но ведь это надо как-то изучить, доказать в конце концов. Почему Дарион считает, что вправе сам решать, кто какого наказания заслуживает? Почему сам король Граций Пятый не хочет с ним ссориться? Неужели прав был Асмандиус, когда сказал мне, что Дарион Блэкшир ничем не отличается от него самого? Кажется, он сказал тогда в Лазурии, что сильные мира сего решают судьбы более слабых. Это закон природы. Неужели, Асмандиус был прав? Совершенно машинально я сжала руки в кулаки, пытаясь отогнать от себя неприятные мысли.
– Лоли, что не так? – спросил Дарион, вновь едва касаясь меня своей ладонью и внимательно всматриваясь в моё лицо. – Что не так? Почему ты так сильно волнуешься? Всё уже позади. Неужели ты осуждаешь меня за убийство Тенезия Цепиша, который досуха выпил Тара?
– Нет, не осуждаю… – прошептала я, комкая край одеяла и одновременно пытаясь найти подходящие слова. – Но мне не нравится то, с какой лёгкостью ты принял это решение и говоришь о нём. Почему ты так уверен, что Цепиша нельзя было вылечить от его болезни? Нет, я ни в коем случае его не оправдываю, но я не понимаю…
Дарион резко убрал от меня руку, встал, сделал пару стремительных кругов по палате, а затем вновь сел на свой стул, приняв какое-то решение про себя. Он щёлкнул пальцами, ставя знакомые поглощающие звуки чары на стены помещения, а затем повернулся ко мне и спросил:
– Что ты хочешь от меня услышать? – я почувствовала, как от голоса мужчины повеяло холодом, и я слегка поёжилась.
Сама я закусила губу, понимая, что, несмотря на то, что мы договаривались не обсуждать его работу, я просто не могу не задать вопрос, который так давно меня мучает.
– Асмандиус Редстафф. Я прекрасно помню, что обещала не спрашивать тебя об этом, но всё же хочу услышать ответ. Что ты с ним сделал?
Дарион предупреждал, что если я буду расспрашивать о его работе, то, скорее всего мы расстанемся. Но в виду произошедших накануне событий я поняла, что не смогу прятаться от этой стороны жизни своего будущего супруга. Я должна знать. Просто должна.
– Убил, – произнёс Дарион нарочито спокойным тоном, от которого мне захотелось ещё сильнее укутаться в больничное одеяло. Графитово-серые глаза главы Службы Безопасности по Иномирным Делам буквально заледенели изнутри.
И хотя я ожидала услышать этот ответ, когда кроткое признание вырвалось из уст Дариона, мне стало не по себе.
– Почему? – спросила я и подивилась тому, насколько сухо и безэмоционально прозвучал мой голос. В душе же медленно разгорался пожар негодования от лаконичного ответа мужчины, которого ещё недавно я считала своим будущим супругом.
– По приказу Грация Пятого. Король посчитал, что Асмандиус – гениальный маг, который даже будучи в ссылке на плутониевых рудниках опасен. Ко всему, Редстафф был очень силён, благодаря тому, что украл магические способности у различных представителей других рас. Король приказал мне опустошить резерв Асмандиуса Редстаффа досуха, а как ты знаешь, с опустошённым резервом на плутониевых рудниках маги не живут и дня, – Дарион проговорил всё это показно равнодушным тоном, скрестив руки на груди, и тщательно подмечая малейшие изменения на моём лице.
Я поёжилась. Жестокие слова брюнета, сидящего напротив меня, эхом отзывались у меня в голове. Он опустошил магический резерв человека и, по сути, отправил на верную смерть на плутониевые рудники, прекрасно зная, что без магии там долго не живут. Со своими способностями, пускай и краденными, Асмандиус смог бы прожить на рудниках долгие годы, а то и десятилетия, пока плутоний медленно, но верно отнимал бы у него магию. Вполне вероятно учёные смогли бы использовать его наработки во благи цели, разобраться. Возможно, сыграло роль то, что лично мне Асмандиус не сделал ничего плохо, а магию Виера с помощью Малефисента удалось восстановить. В памяти были свежи куда как более страшные воспоминания из крепости Кадрия, где пятеро оборотней собирались сделать со мной гораздо более ужасную и мерзкую вещь, чем сумасшедший маг-генетик. И при этом Асмандиуса сурово покарали, а оборотням всё сошло с рук. Ведь они были на своей территории в своём замке, и согласно их законам ничего не нарушили. Я окончательно запуталась в собственных мыслях.
– И часто ты так делаешь? – спросила я, затаив дыхание, а в голове пронеслась заполошная мысль: «Неужели, я собиралась выйти замуж за королевского палача?»
– Случается, – отрывисто признался Дарион, всё ещё открыто глядя на меня. Он не пытался отвести взгляд или юлить, и от этого мне было ещё горше. – Но это всегда преступники, осуждённые на пожизненное отбывание наказания на рудниках. Если хочешь знать, то я спорю с королём до последнего, рискуя попасть в опалу, прежде чем выполнять приказы такого рода. Иногда мне даже удаётся его убедить, что вовсе необязательно так сурово поступать с магами. Мне самому это не доставляет никакого удовольствия, поверь.
