Нэнси улыбнулась.
– В жизни что-то дается, а что-то отнимается, – назидательно проговорила Нэнси, припомнив слова Фрэнка-старшего, – но в конце концов по всем счетам будет заплачено. А если бы было иначе, и жить бы не стоило…
Джуниор, похоже, успокоился и немного расслабился. Напряжение, что сдавило ему грудь, постепенно ушло.
– Ты хочешь сказать, что и они заплатят? – произнес мальчик, намекая на похитителей.
Нэнси, протянув руку, сжала ладонь Джуниора и сказала:
– Будь уверен, обязательно!
– Конечно! А куда мы едем?
Нэнси в шутку заговорила словами профессионального гида-экскурсовода:
– Итак, мы движемся по направлению к Кони-Айленду. Через некоторое время мы увидим мост Верраццано, один из самых длинных подвесных мостов в мире.
Веселое настроение Нэнси понемногу передалось и Джуниору.
– Я так рад вернуться домой, – признался мальчик. – Были моменты: я уже готовился к худшему.
– Теперь все позади! – заявила девушка. Проехав мост, Нэнси свернула на Эриксон-драйв, а потом направилась в сторону Драйер-Офферман-парк. Там она остановилась в переулке около бара.
– А теперь что будем делать? – спросил мальчик.
– Позвоним дедушке, – ответила Нэнси.
Они вышли из машины, и тут позади «Понтиака» остановился «Бьюик» Хосе Висенте. За рулем сидел Шон. Из автомобиля выскочил Доминичи и схватил Джуниора в свои медвежьи объятия.
– А я и не знала, что меня сопровождали, – удивилась Нэнси.
– Много будешь знать – скоро состаришься, – сострил Хосе Висенте.
– Мы тебя ни на минуту не теряли из виду, – улыбнулся Шон, – и не только мы.
Нэнси увидела, что у бара останавливается еще одна машина. За рулем сидел Кармине Руссо.
– Целое войско собрали! – усмехнулась Нэнси.
– Ну, у тебя еще был персональный эскорт, – заметил Хосе Висенте и, отведя девушку в сторону, спросил: – А что там делал Антонио Коралло на грузовике?
Нэнси взглянула на него с удивлением и храбро соврала:
– Не знаю, о чем ты…
– Но грузовик «Додж» вел Антонио Коралло.
– Случайность… А теперь я должна позвонить Фрэнку, – сказала Нэнси.
– Звонить не надо!
– Что-нибудь еще придумали?
– Можно и так сказать…
– Мы едем прямо домой?
– Нет, мы едем прямо в аэропорт.
– Зачем?
Нэнси была неприятно удивлена.
– Затем, что в аэропорту нас ждет Фрэнк, – ответил Доминичи.
– Но ведь выкуп собирались заплатить, когда Джуниора доставят на виллу в Гринвиче!
– Джо Ла Манна получил, что требовал. Фрэнк свое слово держит. Всегда держит.
Нэнси досадливо прикусила нижнюю губу. Она почему-то вбила себе в голову, что Фрэнк что-нибудь придумает, как-нибудь остановит Ла Манну. Похоже, она ошиблась…
– А зачем ехать в аэропорт?
Нэнси уже предчувствовала ответ, но ей так хотелось, чтобы Шон и Хосе Висенте развеяли ее опасения.
– Семья Лателла возвращается в Италию, – объявил Шон.
Его сильные руки легли на плечи девушки, словно он хотел защитить Нэнси.
– Ты – член семьи Лателла, – добавил он, – и уезжаешь, а я остаюсь.
Нэнси поняла: решение принято, от нее ничего не зависит, остается только подчиниться. Ей показалось, что мир вокруг рухнул.
– Я уезжаю без тебя? – прошептала она.
– Без меня, дорогая. И немедленно, – ответил Шон и помог Нэнси сесть в «Бьюик».
Глава 25
Фрэнк Лателла откинулся на спинку кресла, закрыл глаза и вдохнул свежий вечерний воздух. К запаху влажной земли примешивался слабый аромат роз, опавших под проливным дождем во время короткой сильной грозы. И в это мгновение, ощутив напряженное течение жизни, старик вдруг почувствовал себя ребенком. Он увидел рядом мать, и она тоже дышала этим воздухом, наполненным надеждами и мечтами. Насколько в воображении жизнь рисовалась легче. И страданий в этой воображаемой жизни было меньше…
Его разбудил женский голос:
– Ты что, заснул?
Голос так напоминал голос матери. Но нет, к нему подошла Сандра, наклонилась, погладила его руку. Фрэнк снова приоткрыл глаза. Разноцветные бумажные фонарики, в изобилии развешанные по приказу дона Антонио Персико по случаю приема в честь возвращения Лателлы, печально обвисли среди глициний, блестевших после дождя.
– Я ждал тебя, – произнес старик.
Он взял тонкую руку жены, осторожно поднес к губам и поцеловал.
Сандра села рядом и взглянула на мужа. Любовь и признательность читались в ее взгляде.
– Как ты себя чувствуешь? – заботливо спросила она. – Ты так мало ел.
Она разговаривала с мужем с преданной нежностью, перебирая в пальцах драгоценное жемчужное ожерелье, прятавшееся в оборках шелкового, с темными узорами, платья. Фрэнк, принимая во внимание годы, привычки и слишком высокий уровень холестерина, предпочитал держаться на безопасном расстоянии от лакомых сицилийских блюд. К тому же у Фрэнка была стенокардия, что он тщательно скрывал.
– Только молодежь может выдержать такое обилие еды и сладостей, – вздохнул Фрэнк. – Но праздник мне понравился, – поспешил добавить он.
На самом деле старик в душе обрадовался, что празднества, слава богу, кончились. По случаю возвращения в Кастелламаре великого Фрэнка с семьей дон Антонио Персико расстарался. Он привез из Трапани повара и официантов, пригласил влиятельных друзей и закатил грандиозный обед в честь Лателлы.
На Сицилии еще сохранялись старые обычаи, о которых Фрэнк в Америке позабыл. Одна из самых почитаемых традиций требовала, чтобы в честь приезда друзей устраивали праздник, не принимая во внимание усталость приехавших, их личные заботы и проблемы или желание остаться в семейном кругу. Фрэнк действительно вздохнул с облегчением, когда прием завершился, к тому же завершился несколько раньше намеченного. Пышную церемонию очень кстати прервала гроза, принесшая долгожданную прохладу. Теперь на балконе спальни, где их с Сандрой разместили, Фрэнк мог наконец отдохнуть и подумать.
– Ты сказал гостям, что приехал навсегда. Это правда? – спросила жена.
Обычно Сандра не задавала вопросов, а молча соглашалась, но теперь она не удержалась: такое важное решение в корне изменило бы их жизнь.
– Должен же я что-нибудь им сказать, – не очень убедительно ответил старик.
– Необязательно говорить именно это, – заметила Сандра.
