Они оказались на небольшом балкончике. Как на ладони виден весь город, его обитательницы суетились и не замечали их.
— Вы хотели мне показать город? — спросила недоуменно девушка.
— Нет, ты видела элиту их города, женщин наделенных властью. Впечатления согласись, они могут вызывать только отрицательные, а теперь взгляни на женщин города.
Лима нахмурилась.
— Нет, не так смотри, взгляни им в душу.
Желтые глаза округлись.
— Как? Я не умею.
— Представь себе, что ты смотришь в зеркало.
Заэна засветилась.
— Нетерпеливая у тебя подруга, — хихикнула Сирена. — Если видишь, говори.
— Мне так все и говорить? — скривилась Лима.
— Крик, меня не интересуют их пороки или ты замечаешь лишь отрицательную сторону жизни?
Олимпиада смутилась. Она никогда не задумывалась, что замечала у людей лишь одну сторону жизни и никогда не пыталась рассмотреть другую. Она покраснела и постаралась заглянуть снова.
— Вот та женщина ухаживает за стариками и больными людьми.
— Еще?
— Она хочет детей, но у нее их нет.
— А почему?
Девушка прищурилась.
— Она боится мужчин.
— А что ты скажешь про ту, опять же меня не интересует отрицательная сторона ее жизни, — указала воительница на женщину гренадерского телосложения с лицом суровым как у медведя после зимнего сна.
— Она выращивает цветы, — хихикнула девушка, — и вырезает из бумаги фигурки. У нее есть сын, которого она скрывает ото всех и очень любит его. Она… одевает его как девочку, и еще никто не догадался о том, что это мальчик.
— Заметь, в каждой из них можно увидеть что-то хорошее, несмотря ни на что. Даже у владычиц, есть не только скелеты в шкафу.
— А у тех, ну у наших противников?
Уголок рта воительницы невесело изогнулся.
— У них тоже есть положительные стороны, но, увы, камни пороков на чашах весов перевесили лепесток добра. В них света слишком мало, иногда его так мало, что кажется везде непроглядная тьма, его незаметно сквозь ее полотно.
— А бывало такое…
— Бывало, один раз, но ее убили. И мало того она не была рядовым темным, она была высшим дем… — по каким-то причинам Сирена не смогла закончить слово. — Темные не дадут вырваться из сетей тьмы. Они лучше убьют так называемого предателя, — остро взглянула в глаза девушки, тяжел был этот взгляд. Лиме пришлось отвернуться, понимая, что еще немного и упадет.
— Я…
— Для них ты предатель и чем дальше ты вырвешься из паутины, тем сильнее будет их желание покончить с тобой. Тьма не может смириться с тем, что выход есть из ее сетей, и кто-то его находит.
— А вы можете рассказать про нее? Ну, ту, что вырвалась?
— Высшие де… рогатые — хмыкнула, — еще могут иметь детей, не все, но некоторые. Адский генерал однозначно бесплоден, хотя и у них бывают прецеденты, особенно среди баб. Они сходятся и образуют союз, лучше не спрашивай, как все проходит, я все равно не знаю. У них рождается два-три отпрыска, редко четыре или пять, больше родить темная чистокровных не может. Своих детей они держат отдельно и отдают на воспитания доверенному темному магу, который не прикончит детей сам. Случилось так, что новорожденную девочку нашли люди. Они напали на замок и перебили всех. Люди перепугались. Представь, они увидели рогатого ребенка с хвостом, с красными глазами.
— С копытами?
— Нет, копыт у нее не было, у нее нормальные ноги, но крылья у нее точно были. Они не тронули ее лишь из-за страха перед высшими рогатыми. Рогатые очень жестоко мстят за свое потомство. Не каждый рискнет с ними бодаться. Маленький ребенок остался один и плакал от голода, ее нашли белые вампиры, когда она почти затихла и умирала.
— Они спасли ее?
— Да, их отговаривали. Это же темная, куда, но они никого не послушали и принесли ее в свой мир, там вырастили. Небывалое событие, рогатый изменился. Она была очень добра и отзывчива, что раньше считалось невозможным для их расы. Но, увы, ее история имеет печальный конец. Она влюбилась в Эгила. Врагу не пожелаешь худшего избранника, садист да еще любитель извращенных пыток, тоже высший. Забегая вперед, могу сказать, что ее прикончили, после того как у них родилась дочь. Девочку выкрал кто-то из смертоносных эльфов и по решению совета ее запихнули в закрытый мир…
Она скривилась, словно у нее заболела голова.
— И? — напомнила Лима
— Их дочь родилась снова.
— Что?!
— Не смотри на меня так, ее подсадили к человеку, беременной женщине. В тот момент человечка рожала своего первенца. В итоге родилось двое. Девочке убрали все ее отличия от человека…
— А дальше что?
Воительница взглянула на нее, как будто не узнавая.
— Она выросла, родила троих сыновей, вроде бы… от Роэ, но она отвернулась от света и дети сейчас не с ней.
— Почему тебе трудно так говорить об этом? — заметила девушка ее напряжение.
— Мне… кажется, что я знакома с ней. Мы были друзьями, но я не помню об этом. Как будто это меня она предала и бросила. И мальчик ее перед глазами, как он стоит с напильником и до крови спиливает свои рога. Он… его хотят убить, потому что… он…
Впервые за все время их знакомства женщина упала в обморок. Лима была так шокирована, что не сразу среагировала на то, что произошло с воительницей. Она наклонилась и похлопала ее по щекам.
— Сирена?
Открыла глаза и удивленно посмотрела на Лиму.
— Что случилось?
— Ты в обморок упала.
— Ну вот, опять, — приподнялась Сирена, — когда натыкаюсь на что-то связанное со своим прошлым я брык и в обмороке.
— А откуда ты вообще об этом знаешь?
— Это как воспоминания, будто мои и одновременно не мои.
— Жалко, что ее дочь вернулась на дорогу тьмы.
— Да, но ее сын…
— Лучше не думай об этом, а то снова потеряешь сознание.
— Пожалуй, ты права. Ладно, баек я тебе навешала, пора и потренироваться.
— А куда мы пойдем? — поинтересовалась девушка с замиранием сердца. По правде говоря, она опасалась тренировок. Сирена вечно придумает нечто такое, что нормальный человек не сделает.
— Недалеко.
— А разве мы не пойдем на тренировочную базу амазонок?
Воительница глумливо фыркнула.
— Не забывай, что они люди, а мы нет. От их тренировочной базы камня на камне не останется, если мы малек порезвимся. Людей лучше не нервировать.
Сирена повела ее через лесную чащу, долго петляя и не разговаривая. В такие моменты она становилась скучной, вся в себе и в своих мыслях. Они вышли на полянку, окруженную с одной стороны лесом с другой — каменистой природной стеной.
