Интересно, кто из них наивный осведомитель Райкрофта?
— Разумеется, вас приветствуют не только мои братья, — говорит Кадзуэ, — но и вся наша семья.
Взмах его руки — и от строя солдат отделяется новая фигура в столь же грандиозном королевском одеянии. Пятая, гораздо ниже прочих и без явной военной выправки, но не менее горделивая. Ей даже не нужно скидывать шкуру зверя, чтобы я понял, кто это.
Заметив, как дернулось мое лицо, Сакура растягивает в улыбке губы невообразимо небесной синевы. Ее волосы короче, чем прежде, и лоб прикрывает прямая челка, касаясь приподнятых уголков глаз. Из-под нее к белой кости в мочке левого уха тянется бронзовая цепочка.
Сакура не похожа на принцессу, скорее на королеву. Воина. Противника.
— Принц Элиан, — здоровается она.
— Принцесса Юкико.
Она усмехается при звуках своего настоящего имени.
Я чувствую, как растет возмущение застывшего рядом Кая. Моя команда наконец столкнулась с той самой женщиной, из-за которой я отказался от будущего на «Саад» — и своего, и их, — и вряд ли стоит ждать от них улыбок.
Я быстро пихаю друга локтем, пока он не успел ничего ляпнуть. Кто знает, сколь много принцесса Юкико поведала своей семье о пребывании в Мидасе. Сообщила ли, что владеет знаменитым «Золотым гусем»? Что продавала мои монаршьи секреты как алкоголь, ночи напролет общаясь с главными негодяями моего королевства? Вряд ли. А даже если да, Каю лучше с ней не фамильярничать. Может, он когда-то и был сыном дипломата, но теперь лишен наследства, и это известно всем. К тому же Юкико — принцесса. Потенциальная королева. Моя королева.
При мысли об этом я вздрагиваю, надеясь, что соглашением с Галиной сумею перекрыть сделку с Юкико.
В спину мне упираются взгляды всей сотни моих людей. Но как бы они ни жаждали что-то мне высказать, я не менее отчаянно хочу поговорить с принцессой. Обсудить наш договор и сделать встречное предложение. Однако сейчас не время. Слишком уж много вокруг любопытных глаз и проколотых ушей.
Я приветственно кланяюсь.
— Только взгляни на себя, все пытаешься скрыть удивление, — качает головой Юкико. — Не нужно. Ни скрывать, ни удивляться. Разве мы не старые друзья? Разве это не мой дом? Где еще мне быть, как не дома с дорогими друзьями и семьей?
— Конечно, — говорю напряженно. — Просто не ожидал, что ты окажешься здесь так быстро.
— Не все корабли плавают. Иные предпочитают летать.
Голос ее сочится самодовольством, но, в отличие от заносчивости Лиры, эта мне совсем не нравится. Сдержав порыв закатить глаза, я ограничиваюсь коротким понимающим кивком.
Пагосские воздушные суда — одни из лучших в ста королевствах. От стремительных аэростатов, едва вмещающих полдюжины пассажиров, до передовых дирижаблей, таких роскошных, что их по праву называют плавучими дворцами. В каждом как минимум восемь отдельных винтов и три этажа высоты — для разного груза или, что встречается чаще, для пассажиров разного социального статуса.
Пагос всегда хорошо ладил с Эфевресией — родиной величайших изобретений человечества. Именно она стоит на передовой почти каждого технологического триумфа, и нынче редко можно встретить изобретение, чей путь начался в ином месте. С Пагосом они сотрудничают так долго, что даже существование на разных концах мира не помеха. Ничто не связывает два королевства прочнее, чем десятилетний брачный союз. А значит, Пагос посвящен почти во все технологические достижения Эфевресии и действительно предпочитает рассекать воздух, а не воды океана. Для прочих же королевств дирижабли, как правило, ненадежны. Поломки не редки, и путешествие, что длится дольше месяца, становится неоправданно проблемным.
— Ты и есть принцесса? — спрашивает Лира.
И как бы меня ни забавляло ее пренебрежительное отношение ко всем вокруг, я бросаю на нее острый взгляд, предупреждая не говорить лишнего. Но либо Лира не замечает, либо ей все равно. Я даже догадываюсь, какой вариант вероятнее.
Юкико кивает:
— Не знала, что принц набирает новеньких на «Саад».
— О, я не новобранец. Я здесь, чтобы его убить. — Лира многозначительно смотрит на принцессу. — И любого, кто встанет на моем пути.
Кай тщетно пытается заглушить смех тыльной стороной ладони.
Взглянув на Лиру, я стискиваю зубы. Это холод ударил ей в голову? Или она так привыкла к нашим отношениям, что решила, будто может точно так же общаться с любым представителем королевской семьи? Я пытаюсь привлечь ее внимание, но Лира не отрывает ледяных, точно местный ветер, глаз от Юкико.
— Она шутит, — говорю я, заталкивая Лиру себе за спину. — А еще, наверное, пьяна.
Она фыркает, и я сжимаю руку на ее талии, чтобы заставить замолчать.
— Не обращайте внимания на мою команду, — улыбаюсь я королю. — Когда заканчивается еда, они, как правило, выживают за счет рома.
Кадзуэ встречает замечание смехом, однако столь же четким и строгим, как его военная стойка. Юкико опускает взгляд на мою руку на талии Лиры.
— Есть более важные темы для обсуждения, — говорит Кадзуэ. — Идемте, побеседуем во дворце, подальше от нашей зубастой погоды. Судя по тому, что рассказала мне сестра, мы можем заключить довольно выгодную сделку.
* * *
Показав нам гостевые покои и предоставив достаточно еды, чтобы Торик воспрянул духом, меня сопровождают в главный зал. По просьбе короля Кадзуэ, я один, однако пока я следую за придворным распорядителем, за мной вышагивают семеро гвардейцев. Когда они явились забрать меня из отведенных покоев, вооруженные до зубов копьями, которые выглядят так, будто из зубов и сделаны, я воспринял это как комплимент. Такая настороженность лишь свидетельствует о моей репутации.
Главный зал сокрыт за снежными створками, что открываются вращающимся механизмом. Цепляясь друг за друга и издавая неоправданно много шума, шестеренки раздвигают тяжелые двери, дабы явить нам комнату. Она не так велика, но все здесь сделано с размахом и роскошью. Люстры увешаны замерзшими слезинками, а из ледяного пола, будто сорняки, растут сосульки. Я шагаю вперед, почти ожидая, что сейчас поскользнусь и грохнусь, но поверхность под ногами на удивление сухая.
Пятеро детей Пагоса взирают на меня с тронов. Каждый в черном одеянии, ткань стекает по их телам как масло. Единственное окно за их шикарными креслами исцарапано синей изморозью. Узор расползается по стеклу точно вьюнок, скрывая от нас последние капли солнечного света, что могли проникнуть в комнату.
— Надеюсь, вас устроили отведенные покои, — говорит король Кадзуэ. — Должен признаться, я рад, что ты взял только часть команды. Сотни пиратов более чем достаточно. Боюсь представить, как бы справился с целым легионом в своем дворце.
— Держу пари, было бы весело, — со смехом бормочет юный принц Кодзи. — Слухами о вас земля полнится. Немного жаль, что я не смогу испытать всего на себе.
