Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 76
Фиона Паури следовала, по ее словам, «за всемирным видением богатой жизни» и хотела стать бухгалтером, но передумала: решила, что ее истинное призвание — медицинские исследования. Отчасти эту смену настроений подкрепила ее мать, умиравшая от аутоиммунного заболевания — волчанки[606]. Диссертационную работу в Оксфордском университете Паури выполняла в лаборатории британского иммунолога Дона Мэйсона и там обнаружила, что у крыс, у которых удалена часть Т-клеток, развивается аутоиммунное заболевание[607]. Защитившись, Паури переехала в Пало-Альто, Калифорния, и там нанялась в институт, которым владела американская компания «Шеринг-Плау», где Паури решила, что проект, который ей предложили, недостаточно увлекателен, и лучше бы продолжать исследования, начатые в аспирантуре. Следуя собственному плану, она взялась проверить, возникнет ли у мышей аутоиммунное заболевание, если изъять у них часть Т-клеток[608]. Тогда еще не известные ей ученые из компании «Иммунекс» уцепились за ту же мысль.
Ключевая задача в этом эксперименте, для обеих команд, — разделить Т-клетки на две группы. Одна группа — формально именуемая наивными Т-клетками — состояла из клеток, готовых и способных обеспечить защиту, если их рецепторы окажутся соответствующими новой угрозе, но им предстояло столкнуться с микробами и взяться за дело. Во второй группе Т-клеток были те, что уже «включили», и они уже поработали в живом организме. Эта вторая группа — мешанина Т-клеток с разными задачами, в том числе и Т-клеток, оставшихся после устраненного заражения, чтобы тем самым обеспечить сильный иммунитет, если вдруг появится такой же микроб, а еще Т-супрессоры, запускаемые собственными компонентами тела. Исследователи ввели по одной из этих групп разным подборкам мышей, все они были генетически модифицированы так, что у них своих Т-клеток не было, то есть в организме этих мышей все Т-клетки — только те, которые им ввели извне.
Выяснилось, что первая группа, наивные Т-клетки, те, которым прежде ни разу не доводилось быть в деле, в отсутствие Т-супрессоров включаются и нападают на здоровые ткани мыши, и у них возникает аутоиммунное воспаление в кишечнике. Из этого следует, что, пусть и в неестественных условиях, нормальные Т-клетки нападают на здоровые ткани и вызывают аутоиммунное заболевание. Если тем же мышам далее ввести дозу второй группы Т-клеток, аутоиммунная болезнь прекращается[609]. Это наблюдение в точности совпадало с представлением, что Т-клетки, отвечающие за борьбу с микробами, способны и атаковать тело, обусловливая аутоиммунную болезнь, однако другие клетки — Т-супрессоры — в силах ее предотвращать. То, что две американские исследовательские команды опубликовали свои результаты с разрывом всего в несколько месяцев, тут же придало открытию вес[610].
Между тем Сакагути в Японии нащупал более точный метод определения Т-супрессоров. В 1995 году он обнаружил, что клетки нужно группировать, исходя не из того, включались ли они прежде или нет: на поверхности Т-супрессоров повышена концентрация определенного цитокинового рецептора[611]. Сакагути воспользовался этими данными и удалил такие клетки из иммунной системы мыши[612]. Для этого у мыши изъяли все Т-клетки, и те, у которых оказался такой рецепторный белок, были уничтожены. Оставшиеся Т-клетки ввели второй мыши, которую, опять-таки, модифицировали, чтобы у нее не было никаких собственных Т-клеток. У этой второй мыши открылась аутоиммунная болезнь. Следовательно, удаления Т-супрессоров из иммунной системы мыши достаточно, чтобы болезнь возникла. Это напрямую подтверждало главную мысль Сакагути: неисправность у Т-супрессоров может быть причиной многих видов аутоиммунных заболеваний.
Итан Шевач в Американском национальном институте здоровья прочитал статью Сакагути о его эксперименте и крепко задумался. Он яростно противостоял гипотезе о Т-супрессорах, но полученные экспериментальные данные оказались поразительным прорывом. Шевач поставил новому сотруднику своей лаборатории, Энджеле Торнтон, задачу повторить работу Сакагути. Подтверждение или опровержение лаборатории Шевача — важный сигнал маститому иммунологическому сообществу, следует ли воспевать подвиги Сакагути или же презирать.
Торнтон установила, что все есть так, как в статье Сакагути. И вот тут-то Шевач совсем иначе стал относиться к существованию — и огромной значимости — Т-супрессоров[613]. И уж так он уверился в их важности, что перенаправил большую часть усилий своей лаборатории на исследование этих клеток[614]. Шевача невероятно чтили — он в свое время был главным редактором «Журнала иммунологии»[615] — и знали, до чего свирепо он воевал с представлением о Т-супрессорах, и то, что он передумал, заставилои всех остальных сменить пластинку. Сакагути вспоминает, что многие, особенно в США, стали куда больше замечать его работу после того, как удалось обратить в свою веру Шевача[616].
Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 76
