И вот тут начинается самое интересное.
Мать Тарлоффа жила неподалеку в доме престарелых. Интерес сына к ней уже давно из здорового беспокойства перерос в патологическую одержимость, которая сопровождалась навязчивыми визитами и постоянными звонками. Незадолго до убийства Тарлоффа и вовсе обнаружили в постели его матери в реанимации. По рассказам отца Тарлоффа, у того давно наблюдались проблемы с психикой. Вдобавок к приступам депрессии, тревожности и мании, он демонстрировал разные примеры навязчивых действий: например, принимал душ 15–20 раз в день и звонил отцу 20 или более раз после ссоры только для того, чтобы извиниться «правильно». Но, пожалуй, самыми поразительными были развившиеся незадолго до убийства симптомы, свидетельствовавшие о том, что Тарлофф совершенно утратил связь с реальностью. Помимо слуховых галлюцинаций, в которых Бог просил его ограбить доктора Шинбаха, он демонстрировал спутанность сознания и паранойю и после своего ареста. Так, в зале суда он произнес: «Если сюда придет пожарный, полиция сюда придет, мэр позвонит или кто-либо отправит кого-то с докладом — они врут. Полиция пытается меня убить».
* * *
Кто же Дэвид Тарлофф и как он стал таким? В целом у него была вполне благополучная юность и относительно обычное детство. Один из его соседей в Куинсе рассказывал, что Тарлофф «пользовался успехом у женщин, был высоким и стройным… носил узкие джинсы и всегда хорошо выглядел». Его отец также подтверждал, что Тарлофф был «красивым, умным и счастливым», пока рос, но что-то изменилось, когда он достиг старшего подросткового возраста и поступил в колледж. Вернувшись оттуда, по воспоминаниям отца, Тарлофф стал раздражительным и молчаливым, постоянно страдал от депрессии. Он то и дело «замечал всякое» и верил, что люди «против него». Он не мог долго работать на одном месте и позже бросил еще два колледжа. После того как ему поставили диагноз «шизофрения», на протяжении следующих 17 лет Тарлофф больше десяти раз попадал в психиатрические больницы, ему прописывали антипсихотические препараты. Даже несмотря на случаи мелкого воровства из магазинов и попрошайничество, соседи Тарлоффа скорее жалели, чем боялись. Сотрудник одного местного магазина описывал его как «жалкого человека, чей живот часто свисал, штаны волочились по земле, а ширинка была расстегнута».
Однако в течение года, предшествовавшего убийству, психическое здоровье Тарлоффа явно ухудшалось. За восемь месяцев до трагедии он пригрозил убить всех в доме престарелых, где лежала его мать. Через два месяца после этого к нему на дом была вызвана полиция: заявители сообщили, что он вел себя угрожающе. А за две недели до убийства он напал на охранника дома престарелых. Психическое состояние Тарлоффа явно ухудшалось, в том числе после убийства. Год спустя, ожидая суда в закрытом учреждении, он заявил, что он мессия и анализы ДНК могут подтвердить, что он сын другого пациента этого же учреждения, который, в свою очередь, считал себя Господом Богом. Врачи отчаялись и потеряли надежду на то, что Тарлофф когда-нибудь «будет достаточно вменяем, чтобы понять предъявленные ему обвинения».
Психические заболевания в наши дни: самые тяжелые помешательства
Безумие, сумасшествие, психоз, галлюцинации, паранойя, бред, мания, депрессия, одержимость, навязчивое поведение, фобии…
Психические расстройства имеют множество имен, и, похоже, в случае Дэвида Тарлоффа актуальными были все. Но кое в чем ему повезло: спустя столетия запутанных и противоречивых попыток разобраться в психических отклонениях врачи сегодня лучше умеют разбираться в видах безумия. И хотя большинство психиатров согласились бы с конкретным диагнозом, поставленным Тарлоффу (параноидальная шизофрения), остаются два озадачивающих факта. Симптомы, обнаруженные у него, также наблюдаются при многих других психических расстройствах, а их неправильное лечение привело к убийству невинного человека. Оба факта обращают наше внимание на неприятный секрет, связанный с психическими заболеваниями: мы все еще до конца не знаем, в чем их сущность, что к ним приводит, как их диагностировать и классифицировать, как их лучше лечить.
Мда.
И это невзирая на многочисленные достижения за многие века, включая и осознание в античные времена того, что психические заболевания обусловлены природными факторами, а не злыми духами; и ставшее переломным открытие в конце XVIII века того факта, что психически больные быстрее выздоравливали, если к ним относились по-доброму, а не с жестокостью; и, наконец, один из десяти главных прорывов в истории медицины — открытие первых эффективных лекарств от безумия, грусти и страха, в середине XX века.
И тем не менее психические заболевания остаются уникальным и раздражающим вызовом, особенно по сравнению с большинством других человеческих болезней. С одной стороны, они влекут к таким же ограничениям, что и любое «физическое» заболевание; они часто сопровождают человека всю жизнь, разрушают жизнь его семьи и его собственную, лишают карьеры. Они могут быть и смертельными: например, приводить к самоубийству. С другой стороны, большинство заболеваний имеют в целом явную причину и обладают рядом заметных признаков (например, инфекции, рак или сердечно-сосудистые заболевания), а психические расстройства обычно физически не проявляются. Из-за отсутствия объективных маркеров и четкой связи между причиной и следствием эти болезни невозможно диагностировать с помощью лабораторных тестов, и четкая граница между ними часто тоже отсутствует. Все эти факторы делают практически безнадежным поиск способов лечения, которое — что не удивительно — обычно дает куда лучшие результаты, если вы знаете, от чего именно вы человека лечите.
Из-за таких сложностей «Библия» диагностики психических расстройств в США — «Руководство по диагностике и статистике психических расстройств Американской психиатрической ассоциации IV пересмотра» (DSM — IV) — дает подробные инструкции, основанные в основном на «описательных» симптомах. Но, как показал случай Дэвида Тарлоффа и многих других, описательные симптомы могут быть субъективными, неточными и не соответствовать какому-то одному расстройству. Даже в DSM — IV говорится: «Необходимо признать, что нет определения, которое бы должным образом уточняло конкретные границы психического расстройства».
Как минимум достигнуто согласие по поводу общего определения психических заболеваний и того, как тяжело они могут протекать. В соответствии с данными Национального союза по вопросам психических заболеваний, душевные расстройства — «медицинские состояния, которые нарушают образ человеческого мышления, чувства, настроение, способность взаимодействовать с окружающими и выполнять ежедневные функции». Кроме того, они часто «снижают способность справляться с обычными проблемами», влияя на людей любого возраста, расовой и религиозной принадлежности и любого уровня доходов, и «никак не обусловлены слабостью характера».
Недавние исследования также представили шокирующую статистику того, насколько психические расстройства распространены и серьезны. Всемирная организация здравоохранения выяснила, что около 450 млн человек по всему миру страдают от различных психических заболеваний, а около 900 тыс. в год совершают самоубийство. Данные столь же тревожные, сколь и отчет ВОЗ от 2008 г., в котором рассказывалось о явлении под названием «бремя болезни», определенном как количество лет, утраченном из-за заболевания. По этому показателю сегодня депрессия находится на третьем месте в мире. По прогнозам ВОЗ, к 2030 г. депрессия поднимется на первое место по количеству отнятых у человека здоровых лет жизни.
