Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 64
В некоторых укрытиях рядом со своим оружием лежали мертвые и раненые солдаты. Невиданное мужество требовалось от тех, кто занимал хотя бы полчаса почти незащищенные передовые НП.
Я добрался до одного из нижних бункеров в центре сектора на кромке русла Зигзау. Часть солдат, находившихся там, мертвыми лежали вокруг своего орудия. Перед входом в бункер немного в стороне в окопе я наткнулся на двух легкораненых солдат.
– Танки на возвышенности как раз перед нами! – закричал мне один из них. Я не знал его – должно быть, он был из пополнения. – Танки расстреляли наш бункер прямой наводкой! – снова прокричал он. – Оставаться в бункере – самоубийство.
– Боже правый! – раздраженно прорычал я. – Вот-вот ворвется британская пехота. Немедленно вернуться к пулемету рядом с бункером.
Ранен ты или не ранен, а вопрос стоял о жизни и смерти. Я забрался в разбитый бункер и выволок пулемет. Оглядевшись, я увидел, что те двое солдат так и лежат в окопе, где я их оставил. Они не двигались. За те несколько секунд, что я был в бункере, разорвавшийся снаряд убил их.
Я поспешил назад в свой бункер. Обратный путь оказался еще тяжелее. Новые взрывы заставляли меня каждые несколько секунд падать на землю. Окопы все больше и больше осыпались и покрывались ямами.
Когда я наконец добрался до бункера, то выделил трех солдат в пулеметный расчет. Один из них был мой лучший бегун, полный веселья коротышка. Через несколько минут он вернулся и, тяжело дыша, произнес:
– Господин обер-лейтенант, томми наступают. Они уже справа перед нашими окопами.
Итак, игра началась. Солдаты забегали по окопам, поднимая тревогу.
– Пехота наступает – оружие к бою!
Через несколько секунд уцелевшие пулеметы открыли перекрестный огонь по всему фронту. Наш огонь, как фронтальный, так и продольный по руслу, был ужасающ. Пулеметы поглощали ленту за лентой.
Рота, удерживавшая передовой пост, была уничтожена. Четверть часа назад мы приняли от них донесение: «Танки наступают». Теперь от них не было новостей. С того места, где они были, велся плотный танковый огонь.
Я послал связного на фланговую позицию Аммона. Ему пришлось пересекать открытое пространство, и он погиб. Меня это не удивило. Он наткнулся на британскую пехоту, и его забросали гранатами. Было ясно, что британцы покрывают берег русла фашинами. Это требовало огромного мужества и решительности. Огонь британской артиллерии был, как и прежде, плотен. Солдатам противника приходилось преодолевать открытое пространство, находившееся под заградительным огнем их собственной артиллерии.
Чтобы очистить наши левофланговые окопы от проникших туда вражеских солдат, была выделена группа. Бункер в конце этой системы окопов был отбит, и было взято трое пленных. Но некоторые из атакующих упорно держались в отдельных местах и встречали нас гранатами. Мы не смогли подобраться к ним, и нам пришлось довольствоваться тем, что мы перекрыли им путь в наши главные окопы.
С опорного пункта Аммона мне передали по радио: «Английская пехота прорывается справа и слева от нас. Сам пункт еще наш».
Когда наступил день, я увидел на пригорке, где еще вчера находилась моя рота, несколько британских танков «валентайн». Мы не могли обстрелять их: наши тяжелые противотанковые орудия все еще находились за линией бункеров, поскольку предыдущим вечером не было времени подготовить для них позиции. Но сосредоточенным огнем пулеметов и минометов мы в течение часа очистили этот пригорок от вражеских танков. Просочившуюся в наши окопы пехоту тоже уничтожили, когда у них закончились боеприпасы. В течение дня я отбил все свои окопные позиции, за исключением крайнего левого фланга.
Мы взяли пленных из 50-й дивизии. Они были раздосадованы тем, что затопленное русло Зигзау, которое им пришлось преодолевать вброд, было непроходимо для колесной техники. Только несколько тяжелых танков перебрались на другую сторону. Подкреплений они получить не могли.
Наш врач перевязал молодого английского лейтенанта.
– За что вы сражаетесь? – спросил он. – У нас подавляющее преимущество в людях и материальных средствах. Через несколько дней или недель война так или иначе для вас закончится.
Мы не поверили в это и посмеялись над его оптимизмом.
– Вам нравится Геббельс? – спросил англичанин нашего доктора, молодого хирурга из Вены.
– Что мне ему ответить? – спросил он меня.
Я пожал плечами и ничего не сказал.
Слева от нас солдаты 8-й армии все глубже и глубже проникали в линию «Марет». Далеко в тылу, за линией бункеров, я заметил небольшую группу англичан, поднимавшуюся на возвышенность.
У нас совершенно не было связи с нашими солдатами в тылу. Неужели о нас забыли? Я сделал запрос по радио. Через несколько часов нам ответили:
– Удерживайте позицию во что бы то ни стало. Усиленный полк нанесет контрудар.
Опорный пункт Аммон лежал как островок на моем левом фланге. Он радировал мне: «Противник пытается продвинуть вперед танки».
Мы сами подверглись прицельному обстрелу танков, стоящих сразу же за пригорком. Было почти невозможно поднять головы из-за укрытия.
Наступила вторая ночь. Мы ожидали большей активности вражеской артиллерии, но, на удивление, ее не было. Не последовала, хоть я и ожидал, и атака пехоты. Из предосторожности я приказал время от времени обстреливать русло из минометов и пулеметов. Несколько британских штурмовых подразделений вновь попытались атаковать нас из окопов, занятых ими прошлой ночью на нашем левом фланге. Они пробивались вперед гранатами и автоматами, не обращая внимания на потери. И снова мы потеряли бункер на левом фланге.
Теперь я начал ощущать собственные потери. На каждой огневой позиции у меня осталось не более двух артиллеристов, так что резервов для организации местных контратак не было. Мне вновь пришлось заблокировать конец окопной системы и вести минометный огонь для сдерживания противника. Не было никаких признаков обещанной полком контратаки. Я уж начал думать: а не было ли это радиосообщение просто дешевым утешением в нашей критической ситуации?
Но нет, после полудня мы получили еще одно сообщение: «115-й мотопехотный полк пошел в атаку. Примите меры, чтобы не обстрелять свои войска».
Вскоре я увидел немецкую пехоту позади нас, двигавшуюся перекатами. Они упорно продвигались, очевидно отбивая потерянную местность. Мы с большим вниманием следили за действиями в тылу, чем за тем, что происходило перед нами. Но сейчас не приходилось беспокоиться о необходимости новых местных контратак. Я испытывал некоторую гордость за свой старый полк и был ему благодарен. Он действительно шел к нам на помощь.
Наша собственная артиллерия начала обстрел окопов, занятых противником слева от нас, а также пригорка впереди. Я вспомнил тот первый страшный обстрел британской артиллерии, но она почему-то молчала. Может быть, командование 8-й армии не знало местоположения своих собственных частей или просто меняло позиции орудий?
Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 64
