Она была моложе меня, с короткими каштановыми волосами с торчащими прядями, одета в черное, в ушах массивные серьги. Джордан неотрывно смотрел на нее тем же гипнотизирующим взглядом, который когда-то привел в трепет и меня, а она впитывала его внимание как губка. Я решила, что они любовники либо скоро ими станут. Наверное, я должна была прийти в ярость, но не была способна на такое мощное проявление чувств.
Будь я сильнее, то могла бы вмешаться в их беседу и предупредить ее об опасности.
«Не ведись на его уговоры. — Я представила, как небрежно ей это бросаю. — Он псих и лжец. На самом деле у него совсем другое на уме».
Я проигнорировала его выходку, не придала значения, не стала размышлять, почему он решил кого-то подцепить, да еще и у меня на глазах. Он что, рассчитывал этим меня раздосадовать? Думал, что я устрою ему сцену ревности?
Я потеряла орган, отвечавший за ревность, а может, это он сам во мне его уничтожил наркотиками. Теперь он мог делать все что угодно, и меня это ничуть не трогало.
Я принялась разглядывать посетителей, музыкальный автомат…
За столиком возле двери курила женщина. Ее сумочка и сотовый телефон лежали рядом. Я не могла отвести глаз от этого телефона, не могла избавиться от мысли, что можно было бы пройти мимо и незаметно его стащить.
Хватило бы у меня безрассудства на такой поступок? Была ли я такой идиоткой? Или такой отчаянной?
Что, если меня поймают? Что произойдет? С одной стороны, мне следовало опасаться полиции, которой обязательно сообщат, а с другой — Джордана, который поймет, зачем я его взяла, и очень разозлится.
Я никогда не была особо верующим человеком, но неожиданно взмолилась неистовее, чем любой религиозный фанатик за всю историю человечества. Я хотела этот телефон. Я хотела его! Я слишком туго соображала, чтобы придумать другой способ позвонить и попросить о помощи. Дома тоже стояли телефоны, но они молчали.
Джордан никогда не выпускал меня из дома одну, но даже если бы чудо свершилось и я вышла сама, у меня не было мелочи, чтобы бросить в таксофон.
Я смотрела и молила, смотрела и молила.
Джордан закончил флиртовать и вернулся ко мне. Он залпом выпил свое пиво.
— Пойдем.
— Можно я допью вино?
— Нельзя.
— Ты можешь еще немного пообщаться со своей подругой, — предложила я. — А я тем временем допью. Я ничуть не возражаю.
— Мы сказали друг другу все, что было нужно.
Я не стала тратить силы, пытаясь понять, что он имел в виду. Я видела восхищенный блеск в ее глазах. Если он предложил ей романтическую встречу, уверена, она согласилась. Она смотрела на меня. Интересно, что он ей про меня наплел? Что я его умирающая сестра?
Он помог мне слезть со стула, поставил на ноги и направился к выходу. Я шла позади, отставая на несколько шагов. Приблизившись к двери, я решила, что Господь наверняка надо мной сжалился. Хозяйка телефона встала и пошла в туалет, взяв с собой сумочку, но опрометчиво оставив телефон без присмотра на самом видном месте.
Поравнявшись со столом, я провела рукой по его поверхности. Ловким незаметным движением схватила телефон и опустила в карман, после чего вышла вслед за Джорданом.
От страха я почувствовала прилив слабости. Я напряглась, ожидая, что вот-вот поднимется шумиха, мне вслед полетят обвинения, в меня начнут тыкать пальцами, но никто так и не заметил, что я совершила.
Я шла дальше, ощущая вес прижатого к бедру телефона.
Глава 25Как только мы вернулись, я поспешила в ванную, чтобы спрятать телефон в косметичку рядом с запиской-допингом, которая подтверждала мою вменяемость.
Вскоре зашел Джордан. Он надел тот прикид мачо, в котором был, когда мы с ним познакомились: обтягивающие джинсы, мокасины, кожаный пиджак.
— Ты куда-то собрался? — спросила я, обрадовавшись, что смогу наконец-то побыть одна.
— Да.
— Когда вернешься?
— Пока не знаю. Посмотрим, как сложится.
Он договорился о встрече с той девушкой из бара? Так быстро? Это вызвало у меня тревогу за нее, но и за себя тоже. Неужели он нашел мне замену? Если так, опасность значительно серьезнее, чем я себе представляла.
Он вышел на кухню и вернулся с таблеткой и стаканом воды.
— Я же совсем недавно одну уже приняла, — заныла я.
— А теперь должна принять еще одну.
Я что, вела себя слишком адекватно? Или он почувствовал подвох и что-то заподозрил? Надо было быть осторожнее.
— Но я совсем не волнуюсь.
— Я не могу допустить, чтоб у тебя произошел срыв, пока меня не будет.
— Джордан! — запротестовала я. Для человека, накачанного наркотиками, я, пожалуй, вела себя слишком эмоционально.
— Мне не нравится, как ты себя ведешь. Придется запереть тебя в спальне.
— Пожалуйста, не надо! Я не буду никуда выходить.
— Это для твоего же блага. Если ты что-то натворишь, то я очень разозлюсь и мне придется тебя наказать.
— Так ты спасаешь меня от меня же самой?
— Да.
Я знала, что его не переубедить, поэтому проворчала:
— Хорошо.
Он снова протянул мне таблетку.
— Вот, возьми.
Я взяла, но попыталась схитрить и спрятала ее под язык. Он тем временем неотрывно за мной наблюдал.
— Ты проглотила?
— Да, — солгала я.
— Покажи. Открой рот.
Я не послушалась и рта не открыла. Тогда он засунул мне палец в рот и легко нашел таблетку за щекой. У меня началась паника, я не знала, чего от него ждать, но уж точно ничего хорошего.
— Теперь понимаешь, почему я не могу тебе доверять? — воскликнул он. — За тобой нужен глаз да глаз. Ну почему с тобой все время нужно воевать?
Он схватил меня за шею и затолкал таблетку в глотку, да так глубоко, что я чуть не подавилась. Затем стал лить воду, и у меня не осталось другого выбора, кроме как проглотить или задохнуться.
Таблетка проскользнула, я ничего не могла поделать. Он с отвращением меня оттолкнул. Я упала.
— Не пытайся со мной бороться, Мэг, — злобно прошипел он. — Меня ты не одолеешь.
Он вихрем вылетел из комнаты, я же свернулась клубочком, слушая, как он запирает на замок дверь спальни и спускается на лифте.
Как только он ушел, я пулей помчалась в туалет и попыталась вызвать рвоту, но ничего не получалось. Я никогда прежде этого не делала и не знала, что нужно предпринять. Таблетка свинцовой гирей болталась у меня в желудке: очень скоро наркотик начнет действовать и я отрублюсь.
