— Погодите, — ехидно отозвался Маркус, легким движением перекатившись на бок и сев. — Ничего такого не было. Я просто встретился с вашим отцом, соблюдая традицию. Будущий жених обязательно разговаривает сначала с отцом девушки, а уж потом делает официальное предложение.
Ей почудилась едкая усмешка в его голосе, когда он добавил:
— Так делают даже в Америке. Или меня обманули? Часы на каминной полке отсчитали, пожалуй, минуту, пока Лилиан нашлась что ответить:
— Да, так это обычно и бывает. Но я предполагала, что папа и вы уже пришли к соглашению насчет помолвки, не спросив меня, хочу ли я этого.
— Вы ошиблись. Мы говорили не о помолвке. Ничего насчет приданого или свадьбы. Я хотел только, чтобы ваш отец разрешил мне ухаживать за вами.
Лилиан смотрела на него, и ей вдруг стало досадно. Потом она вспомнила еще кое-что.
— О чем вы только что говорили с лордом Сент-Винсентом?
Теперь Маркусу стало досадно. Он сказал:
— Вот тут я проявил своеволие. Вероятно, мне следовало бы сказать, что я сожалею, но это не так. Я не сожалею. Я не хотел рисковать, ведь Сент-Винсент мог уговорить вас выйти за него, а не за меня. Тогда я счел необходимым предупредить его, чтобы он держался от вас подальше.
Помолчав, Маркус продолжил как-то неуверенно:
— Несколько лет назад Сент-Винсенту понравилась женщина, с которой у меня была связь. Я не любил ее, но дело обстояло так, что мы могли бы…
Он замолчал, избегая смотреть на Лилиан.
— Не знаю, что бы из этого вышло. Возможности проверить у меня не оказалось. Сент-Винсент начал преследовать ее, и она бросила меня ради него.
Он грустно улыбнулся.
— Как я и предполагал, она надоела ему через пару недель.
Лилиан с состраданием смотрела на его строгий профиль. Маркус рассказывал эту горькую историю без гнева и жалости к самому себе. Но она понимала — это был жестокий урок. Маркус слишком ценил верность. Должно быть, ему особенно тяжело дались предательство друга и вероломство любимой.
— И все-таки вы сохранили дружбу с Сент-Винсентом? — спросила она, смягчив голос.
Было видно: слова ему даются с трудом.
— В каждой дружбе есть свои шрамы. Думаю, если бы Сент-Винсент знал про мои чувства к той женщине, он не стал бы преследовать ее. А на этот раз я уж никак не могу допустить, чтобы прошлое повторилось. Вы слишком важны для меня, вы нужны мне.
Лилиан почувствовала укол ревности. У него были чувства к другой женщине! Ее сердце екнуло. Маркус — типичный англичанин с врожденной нелюбовью к проявлению эмоций, и этот разговор для него — нелегкая попытка раскрыть ей душу.
— Так как Сент-Винсент привлекательнее и красивее меня, — ровным голосом продолжал Маркус, — я понял, что мне следует действовать быстро и решительно. Вот почему я встретился с ним утром. Я собирался сказать ему…
— Это неправда, — не сдержалась Лилиан. Он взглянул на нее озадаченно:
— Простите?
— Он вовсе не привлекательнее вас. — Лилиан покраснела. Оказывается, ей ничуть не легче признаваться, что лежит у нее на сердце, чем Маркусу. — Вы можете быть таким очаровательным, если захотите. А ваша внешность… — Ее лицо заливала краска. — Я нахожу вас очень красивым и привлекательным, — выпалила она. — Всегда думала, что вы очень привлекательный. Вчера я оказалась в вашей постели только потому, что хотела быть с вами, и совсем не потому, что напилась бренди.
Внезапная улыбка осветила его лицо. Он взялся за края лифа и осторожно прикрыл ее грудь.
— Отсюда я могу сделать вывод, что вы отказываетесь выйти за меня замуж скорее в силу неприязни к принуждению, а не по личной неприязни ко мне?
Лилиан бросила на него смущенный взгляд, и граф засмеялся.
— Тогда я спрошу так: подумайте над предложением стать моей женой при условии, что вас никто не будет к этому принуждать.
Она осторожно кивнула.
— Я могла бы подумать над вашим предложением. Но если вы будете вести себя, как средневековый лорд, заставлять угрозами исполнять то, что угодно вам…
— Нет, я не стану вам угрожать, — серьезно ответил Маркус, хотя в его глазах сверкали озорные искорки. — Совершенно ясно, что такая тактика не принесет успеха. Кажется, я встретил достойного противника.
Лилиан смягчилась и немного успокоилась. Она даже не возражала, когда он усадил ее к себе на колени. Его ладонь скользнула под рубашку и легла ей на бедро скорее успокаивающим жестом, чем возбуждающим.
— Брак — это партнерское соглашение, — сказал он. — Я никогда еще не заключал партнерских соглашений, не обсудив предварительно условий. Сейчас я хочу сделать то же самое. Мы обсудим все с глазу на глаз, вы и я. Несомненно, по некоторым пунктам будут разногласия. Однако вы убедитесь в том, что я — мастер компромиссов.
— Окончательное слово о моем приданом скажет отец.
— Я имел в виду не денежные вопросы. Дела, где решаете вы, а не ваш отец.
— Вы хотите поговорить о том, чего мы оба ждем от супружеской жизни, где будем жить и все такое?
— Совершенно верно.
— А если я скажу, что жизнь в деревне не для меня и я хочу переехать из Гэмпшира в Лондон и жить в Марсден-Террас?
Маркус задумчиво посмотрел на нее, подбирая слова для ответа:
— Придется пойти на уступки. Однако мне придется часто наезжать сюда, чтобы управлять имением. Я так понимаю, что вам не по душе Стоуни-Кросс-Парк?
— Нет, я его очень люблю. Я спросила просто так.
— Но вы привыкли к удобствам городской жизни?
— Я бы хотела жить здесь, — сказала вдруг Лилиан. Она вспомнила красоты Гэмпшира, леса и реки, луга… В один прекрасный день она будет играть там со своими детьми. Ей нравились обитатели деревень с их причудами, хозяева сельских магазинчиков, местные праздники, так оживляющие тихое течение деревенской жизни. А сам дом! Он такой огромный и уютный, с его углами и закоулками, где так приятно дремать в дождливый день. И ночи, полные любви.
Лилиан покраснела. «Самое лучшее, что есть в Стоуни-Кросс-Парке, — это его владелец. И где бы мы ни жили, нам не будет скучно».
— Разумеется, — продолжала она важно, — я буду крайне расположена жить в Гэмпшире, если мне позволят кататься верхом.
Уэстклиф рассмеялся в открытую.
— Я прикажу оседлать Звездный Свет этим же утром. Седло будет мужским.
— О, благодарю вас! — с преувеличенной любезностью ответила Лилиан. — До отъезда гостей еще два дня, а я уже получила позволение кататься верхом. Это потому, что я спала с вами?
Его губы скривились в усмешке, и он похлопал ее по бедру.
— Если бы вы переспали со мной неделю назад, я бы уже разрешил вам управлять поместьем.
