– Мы здесь жили вдвоём? – всё ещё зачаровано спросил Влад. Он как-то пропустил мимо ушей своё авторство.
– Да. Сразу после свадьбы поселились. Детишек родить не успели, – вздохнула Светла. – Только три месяца счастья, а потом началась война…
– Теперь ясно, почему на мне доспехи. Видимо, ты меня провожала на битву и запомнила именно таким…
– Я тебя запомнила всяким! – запальчиво возразила фея. – И на битву ты улетал в более серьёзных латах и с двумя булатными мечами, а не с этим ножичком. Так как сейчас, ты облачался весь последний месяц перед нашей разлукой, когда чаша весов мир-брань ещё только колебалась. Я ещё надеялась, что худшего не произойдет, и просила тебя не нагнетать своим видом…
– Твердил мне всегда одно и то же: «Хочешь мира – готовься к войне!» И нежно целовал, – Светла крепко обхватила своего супруга, сцепив пальцы на его спине. – Обещал вернуться с победой.
– С победой – над кем? – прикоснулся Влад к платиновым волосам своей прекрасной феи. Она лишь крепче прижалась щекой к прохладной стали на его груди. Витязь как можно ласковей повторил вопрос: – Кого надо было победить?
– Серых, – выдохнула Светла. – Демонов из темных миров космоса.
Тридцать первая глава
Тебе тяжело тут? Воспоминания? – вполголоса спросил Рощин. – Хочешь, ещё куда-нибудь перенесёмся?
– Нет-нет, – фея перестала хлюпать носиком и смахнула хрусталик слезинки со щеки. – Пойдём в наш милый дом. Там тебе понравится… Пусть это всего лишь сон, но мы вдвоём снова войдём в эти двери. Как шесть с половиной тысяч лет назад.
Она взяла супруга за руку и пошла чуть впереди него. Семь ступеней, крыльцо и резные сосновые створки сами распахнулись перед хозяевами. Влад остановил Светлу и с подозрением осмотрел петли и косяк.
– Держись за мной, – проговорил он и первым шагнул внутрь. – Мало ли…
– Тут безопасно, – звонко отозвалась фея из-за его спины. – У нас всегда двери открывались силой мысли. Ты посмотри, у них даже ручек нет.
– Действительно, как я не заметил?! – удивился художник. – А тяжело это делать? Силой мысли?
– Очень легко! Не надо напрягаться, вращать зрачками и морщить лоб, – красавица даже спародировала какого-то липового экстрасенса, виденного глазами любимого по телевизору. – Всё происходило автоматически… Неправильно сказала! Думалось автоматически: идёшь, а на пути – дверь, и она сразу открывалась. Или, допустим, сидишь в кресле, а на столе кубок с вином – достаточно протянуть руку, и он сам переносился прямо в ладонь. Только что не говорил: «Пей, из меня, на здоровье!» Ну, и всякие другие бытовые мелочи…
– Прямо как во сне, – недоверчиво поджал губы Рощин. – А у меня…?
– Прекрасно всё получалось! – Светла закончила фразу за мужа. – Сила мысли и твоё первое воплощение тут не причём. Твоя душа сразу стала душой героя и гения. Идём дальше, что покажу…
Ребята мирной парочкой, под ручку прошествовали по широкому коридору вглубь дома и оказались в круглом зале со скульптурой в центре. Той самой мраморной скульптурой обнажённой феи в мягких сапожках нога за ногу из уже, казалось, далёкого сна. Светло-зелёные лучи сверху освещали восхитительную фигурку юной богини и восхитительное творение искусного мастера.
– Ты обещала сохранить статую, но как?! – оторопел творец. – Как тебе удалось? Скажи!
– Сейчас, родной, не торопи меня, пожалуйста, – Светла подошла к своему мраморному двойнику и дотронулась ладошкой до каменного бедра. – Тёплое, всегда тёплое… Не понимаю, как, но в том самом сне, ты резал и кромсал мрамор, словно воск, точно так же, когда трудился и над этим изваянием. И ведь велел мне встать в той же самой позе! Кстати, и этот зал ты придумал специально для моей скульптуры. Видишь, солнечные лучи, преломляясь сквозь зелёное стекло крыши, не только освещают камень, но и согревают его. Как твои руки…
– В реальной жизни я сделал такое чудо за полчаса? Взял и вырезал из мрамора?!
– Говорю же тебе, резец послушен твоей воле с любым материалом. Да и любой материал послушен. Весь этот дом ты построил за несколько часов почти без инструментов и каких-то приспособлений. Силой духа или, если угодно, мысли. На моих глазах, здесь, прямо в воздухе из песка, морских водорослей, дроблёного нефрита и ещё чего-то плавились и затвердевали стеклянные витражи для крыши этого зала. Одновременно с этим полировались кубики кирпичей рунического гранита и из них росли белоснежные стены. В это время ты спокойно стоял тут и, буквально, дирижировал всей этой музыкой. Внимательно смотрел, указывал руками туда-сюда и просто пальчиками шевелил, а вокруг всё вертелось, крутилось, возводилось… Причём, без твоей любимой волшебной палочки.
– Здорово! Давай погуляем по дому, интересно, как там в других комнатах? – Рощин шагнул к одной из девяти плотно затворённых дверей в круглом зале. – И, Светлочка, ты так мне и не рассказала, что же случилось со всем этим? Если ты осталась здесь, дожидаться моего возвращения…
– Рассвет, великий падишах! Пора прекращать дозволенные речи, – не шелохнувшись с места, пошутила Светла фразой Шахерезады из читанной-перечитанной ею вместе с Владом в юности книги «Тысяча и одна ночь».
– Какая короткая ночь, – только и успел произнести витязь, и проснулся.
* * *
Рощин с трудом затолкал в сейф семьсот пятьдесят тысяч – свою долю наличных от ювелира. В актив его свеженькой фирмы на острове Мэн поступило тридцать девять миллионов фунтов. «Это не считая полностью легальных и бешеных денег в английском банке, – вопрошал живописец к своей фее. – Такой суммы хватит для твоего освобождения?» «Нет. Я тебе уже говорила, любимый. Папа говорит, что нужно минимум в двадцать раз больше. И, кроме этого, тебе надо добиться огромного влияния в более-менее значимой стране». «Должности придворного живописца, конечно, недостаточно», – вздохнул Влад. «Недостаточно, – эхом отозвалась Светла. – Продолжай жить и трудиться, как ты и наметил себе. И знай – с каждым днём мы становимся ближе». Художник не знал, что сказать на эти, многократно слышанные слова, и просто пожал плечами. В этот миг в кабинет осторожно заглянула Наташа:
– Не отвлекаю? Позвонил портье – из магазина «Искусство» привезли твой заказ. Я сказала, чтобы несли в апартаменты.
– Умница, – Рощин, совершенно неожиданно для себя, сильно обрадовался приходу подруги. – Дай, я тебя поцелую и пойдём встречать. Поглядим, что нам доставят.
Алюминиевый кофр для «Всадниц» сделали идеально. Причём в проложенной плотным поролоном ячейке, чётко по размеру, лежал чистый уже загрунтованный холст на раме. Влад давно решил, что портреты королевы и принца надо рисовать неким диптихом – парно, на двух отдельных, но одинаковых по параметрам полотнах. Уже готовые, в меру вычурные и стильные рамы для них, художник прислонил к дивану. Курьер передал и презент от магазина – большую коробку отличных масляных красок.
