Шерли покачала головой, не веря своим глазам. Какая наглость! Конечно же, они с благодарностью принимали все пожертвования, но такая табличка будет стоить уйму денег. Она взглянула на чек, прикрепленный весьма затейливой скрепкой к письму, и чуть не упала в обморок. Там было столько нулей, что создавалось впечатление, будто первые два нуля выдували пузыри.
Глава 49
Лоре казалось, что она стоит на краю пропасти и не знает, полетит она или упадет вниз. Она знала, что сегодня будет одна. Солнышко отправилась гулять с мамой – что случалось довольно редко, – а Фредди она не видела после позорного всплеска эмоций в саду. Она пыталась до него дозвониться, но всегда попадала на автоответчик, на котором оставила искренние и унизительные извинения, но, похоже, было слишком поздно. В ответ – молчание, и Фредди больше не появлялся в Падуе после того вечера. Она не знала, что делать. Солнышко уверяла ее, что Фредди вернется, но Лора знала, что этого не произойдет. Ночью она все время просыпалась, беспомощная, в непонятном месте – где-то между волнением и предчувствием беды. Даже дом, казалось, угнетал. Морковка тоже не мог найти себе места, ходил туда-сюда, стуча когтями по плитке. Когда Лора готовилась принять посетителя, у нее возникло ощущение, что вот-вот начнется буря. Последние несколько дней в Падуе было тихо. Дверь в спальню Терезы все еще была заперта изнутри, и музыка не звучала. Но эта тишина не была похожа на ту, которая приносит покой и удовлетворенность. Эта горькая тишина была разрушительной и воспринималась как свидетельство поражения. Лора подвела Терезу, а значит, подвела Энтони. Его последнее желание осталось невыполненным.
Кто-то должен прийти за прахом в коробке из-под печенья. Прах оказался востребованным. Лора не говорила об этом Солнышку, и дело тут было не только в их с Фредди договоре. Она хотела сделать это сама. Она не могла объяснить почему, но это было важно. В дверь позвонили ровно в два часа – оговоренное время встречи, – и Лора открыла дверь маленькой хрупкой женщине, которой было за шестьдесят. Она была одета с изяществом, на голове у нее была ярко-голубая фетровая шляпка.
– Я Юнис, – представилась она.
Когда Лора пожала протянутую руку, она почувствовала, что напряжение в тот же момент ее отпустило.
– Не хотите ли чашечку чая или, может, чего-то покрепче? – спросила Лора. Почему-то ей казалось, что им было что отпраздновать.
– А знаете что, я бы не отказалась от напитка покрепче. Я даже не смела надеяться, что он найдется, и вот я здесь, но, честно говоря, как-то нетвердо стою на ногах.
Они остановились на джине с лаймом, в честь Энтони, и отправились в сад, по пути забрав из кабинета коробку из-под печенья.
Когда Юнис сидела, держа в одной руке бокал с напитком, а в другой – коробку, ее глаза наполнились слезами.
– О господи, мне так жаль! Я веду себя как последняя дура. Но вы не понимаете, что для меня это значит. Вы только что починили разбитое сердце одной глупой женщины.
