— Не захочется, господин Турецкий.
…Тем временем продолжала поступать информация с таможни. Еще двое туристов из Намибии были арестованы при попытке провезти через границу алмазы.
По распоряжению Турецкого оперативники Олега Ивановича вели круглосуточное наблюдение за Борисом Кантором.
Виктор Солонин ежедневно докладывал о ситуации в Екатеринбурге. Одновременно с этим сотрудники отдела компьютерной безопасности Министерства внутренних дел искали способы проникновения на сервер интерната «Утренняя заря». Памятуя о смерти екатеринбургского хакера Николая Решетникова, Александр Борисович приказал действовать с максимальной осторожностью. Галина Романова находилась в интернате, и нельзя было допустить, чтобы на нее пало хотя бы малейшее подозрение.
По поступающим из Израиля данным, Татьяна Леонидовна Кокушкина продолжала оставаться в этой стране. Она жила на вилле Бориса Кантора и покидала ее лишь в сопровождении охранника. Израильские коллеги сообщали, что Татьяна Леонидовна ни с кем не встречается.
Никаких веских оснований для ее депортации у следственной группы не было. И хотя Александр Борисович был уже почти уверен в ее непричастности к убийствам ювелиров, он распорядился продолжить наблюдение.
Для самого же Турецкого на данный момент важней всего были фигуры Бориса Кантора и Якова Тренина. Он знал, что со дня на день Тренин вернется из Европы в Россию и партнеры встретятся. Чутье подсказывало Александру Борисовичу, что от этой встречи будет зависеть очень многое.
Накопилось слишком много вопросов, на которые до сих пор не было ответа. В голове у Турецкого постоянно вертелось словосочетание, почерпнутое им из школьного курса физики.
Критическая масса.
Когда вещество достигает своей критической массы, то начинается ядерная реакция.
Однажды в деле должен был произойти взрыв.
И однажды он произошел.
Глава четвертая
В столовой в этот час никого не было. Галина огляделась — небольшие пластиковые столы и стулья, аккуратно застеленные клеенкой. Искусственные цветы на стенах. Лампы дневного света под потолком — ни дать ни взять офисная столовка. И, естественно, повсюду натыканы камеры.
Роман указал Галине на один из столиков, отошел к раздаче.
«Портрет крупным планом, — подумала Галина. — Он усадил меня прямо под камерой».
К ней подошла худая женщина в колпаке, с изможденным лицом. Поставила перед ней поднос. Грибной суп, салат из свеклы с майонезом и курица с рисом. Два куска белого хлеба и компот.
— Приятного аппетита, — буркнула женщина и удалилась.
Галина была удивлена. Ни разу в жизни она не видела таких тощих поварих. Особенно в детских учреждениях. Однако еда оказалась действительно вкусной: замечательный грибной суп, обильно посыпанный зеленью, который не стыдно подать и в ресторане. Галина с аппетитом съела две ложки, как за столик к ней присела Анастасия Валериановна.
— Добрый день, Галина Александровна. Я заведующая этим интернатом Анастасия Валериановна.
— Галина. Галина Романова.
Галина вскочила, протянула ей руку. Анастасия Валериановна руку слегка пожала и сказала снисходительно:
— Да вы сидите, сидите, Галя. Можно я вас так буду называть? — Потом обернулась к раздаче. — Милочка, принеси мне покушать, мой дорогой.
После того как и ей была принесена еда — та же самая, что и Галине, она осведомилась:
— Вкусно?
— Потрясающе вкусно, — честно ответила Галина.
— А то, — самодовольно ответила Анастасия Валериановна. — Мы Милочку из ресторана выписали.
— У вас, насколько я заметила, все на широкую ногу, — льстиво сказала Галина.
— Что, в Москве такого нет?
— Не знаю. Есть, наверное. Но в такие заведения в Москве с моим опытом не поступить.
— Разве не прекрасно, что вы нашли нас? Кстати, как вы это сделали? — невинно осведомилась Анастасия Валериановна.
— Вообще-то на вас я наткнулась совершенно случайно. Я искала какой-нибудь интернат, где бы требовались воспитатели и давали жилплощадь.
— Вы сказали, что в Москве мало платят. Так в таких интернатах платят еще меньше. — Анастасия Валериановна озадаченно посмотрела на Галину.
— Да, но у меня в Москве есть квартира. Двухкомнатная. На Бауманской. Если не знаете — это почти центр. Так вот, я хотела уехать годика на три-четыре, а квартиру сдать.
— И что, хорошие деньги?
— Пятьсот долларов в месяц как минимум.
— И что, снимут? — удивилась заведующая, незнакомая с московскими ценами.
— С руками оторвут. Можно и дороже сдавать, но я хочу, чтобы семья приличная была.
Анастасия Валериановна сделала мысленный подсчет и с уважением посмотрела на Галину.
— Вот. Так я и нашла ваш интернат. Если честно, условия мне более чем подходят: комната, бесплатное питание, да и деньги хорошие. При таких условиях я еще и зарплату смогу откладывать.
— Что же вы потом будете делать со всеми этими деньгами?
— Куплю себе комнату где-нибудь в Подмосковье. А ту, двухкомнатную, буду продолжать сдавать. Только сделаю там евроремонт, и тогда можно будет ее предложить иностранцам тысячи за две.
Заведующая даже перестала есть.
— Мне нравятся целеустремленные люди, — произнесла она после небольшой заминки. — А кто будет заниматься вашей квартирой, пока вы здесь? У вас есть родственники?
— Родственников нет. Есть подруга. Как раз риелтором работает. — Галина знала, что полное отсутствие знакомых было бы подозрительным. — Она мне этот план и подсказала. Мне стоит только сделать звонок — и она сразу заселит клиентов, они уже ждут. Конечно, если вы меня возьмете, — добавила Галина.
— Галечка, после обеда я приглашу вас в свой кабинет и оглашу свое решение. — Заведующая, приложив салфетку к губам, встала из-за стола.
Галина, хотя уже наелась, заставляла себя сосредоточенно кромсать курицу и класть в рот, медленно пережевывая.
Заведующая, Валентина и Михаил рассматривали ее жующее лицо в мониторе.
— Она нам подходит, — после небольшой паузы сказала Анастасия Валериановна. — Симпатичная, молодая, не очень умная и к тому же жадная. Жадных людей легко контролировать.
— В принципе мне тоже она нравится, — заметил Михаил. — Но проверить не мешало бы.
— Мне кажется, она не любит детей, — вмешалась Валентина.
Все дружно рассмеялись.
— Да, такая бы далеко пошла. Если бы не попала к нам, — резюмировала Анастасия Валериановна. — Кстати, Миша, проверь ее сказку с квартирой. — Потом протянула мечтательно: — Двухкомнатная. В Москве. Интересно узнать ее рыночную стоимость.
