Ему тут же решили направить повестку, чтобы он явился в Генеральную прокуратуру для дачи показаний. Но Кантор сам явился в прокуратуру в сопровождении своего адвоката и потребовал личной встречи с руководителем следственной группы Александром Турецким.
Борис Кантор с самого начала повел себя крайне агрессивно. Он обвинил следственные органы и лично Турецкого в халатности и пособничестве преступникам.
— О чем вы мне говорите? — кричал Кантор. — Вы арестовываете человека, переводите его в изолированную камеру и не позволяете ему даже встретиться с адвокатом.
Александр Борисович старался сохранять спокойствие.
— Зайцев предпочел выбрать государственного защитника.
— Очень оригинально с его стороны. А убийство Юрия Кокушкина? Это произошло уже два месяца назад. Вы их нашли?
— Над этим мы тоже сейчас работаем.
— У вас хотя бы есть подозреваемые?
— Подозреваемые есть. — Александр Борисович начал перелистывать какие-то бумаги. — Одним из подозреваемых являетесь вы.
— Я???
В разговор вступил адвокат Кантора:
— Вы пытаетесь запугать моего клиента. Или вы предъявляете ему обвинение, или мы можем подать на вас в суд за оказание давления. Если я вас правильно понял, мой клиент находится в вашем кабинете в качестве свидетеля.
— Я бы вам не советовал подавать на меня в суд, — веско произнес Александр Борисович. — Тот факт, что ваш клиент действительно в данный момент проходит по делу как свидетель, еще не говорит о том, что завтра он не станет главным подозреваемым.
— Свидетель? — снова разгорячился Кантор. — Подозреваемый. Да что вы мне лапшу на уши вешаете. Думаете, я не знаю, как работает ваша контора? Да если бы у вас хоть что-нибудь на меня было, хотя бы самая малость, вы бы меня уже посадили!
— Я вам могу объяснить, господин Кантор. И Кокушкин, и Зайцев начали давать показания. Для вас они стали опасными свидетелями обвинения. Кокушкина устранили. Именно поэтому Валерий Зайцев сейчас отказывается встречаться с кем-либо, кроме следователей. Может быть, он боится своих бывших партнеров?
— Правда? — с деланным удивлением воскликнул Кантор. — А вы у него самого поинтересуйтесь. У вас, наверное, есть доказательства моей причастности ко всему, о чем вы тут говорите? Знаете, что я вам скажу, господин Турецкий, наведите порядок в собственном доме. Ваша прокуратура давным-давно прогнила. У вас туг бардак почище, чем на одесском Привозе.
Александр Борисович чувствовал, что спокойствие начинает ему изменять. Но терять выдержку он не имел права.
— Я очень рад, что вы, господин Кантор, так прекрасно осведомлены о специфике работы Генеральной прокуратуры. С удовольствием отвечу вам тем же. Мне тоже прекрасно известно, какие махинации проворачивает компания «Самоцветы», которую вы имеете честь возглавлять. В данный момент я не могу этого доказать, но, как я уже сказал, мы работаем. И работаем очень тщательно. Со своей стороны я хотел предложить вам сотрудничество. Мне кажется, что это в ваших интересах.
— За что был арестован Зайцев? — перебил его Кантор.
— Он был арестован при попытке сбыта крупной партии контрабандных черных алмазов.
— Вы его подставили. А Юрий Кокушкин?
— Организация нелегального ввоза драгоценных камней из Намибии в Россию.
— Важный свидетель, правда? — с издевкой в голосе поинтересовался Кантор.
— Очень важный.
— И даже такому важному свидетелю вы со всем своим штатом не сумели обеспечить безопасность! — Кантор скривил губы в улыбке. — И после этого вы мне предлагаете сотрудничество? Да мне проще сразу под поезд броситься. По крайней мере, проведу последние минуты жизни, наблюдая природу, а не физиономию следователя, который будет настойчиво интересоваться номерами моих заграничных счетов.
— Значит, вы боитесь?
— Я ничего не боюсь, — покачал головой Канюр. — Я боюсь только вас и всех ваших коллег. Потому что у вас нет законов. В этой стране вообще не соблюдается закон. Здесь царит произвол. И вы, господин Турецкий, как бы вам ни неприятно было это слышать, являетесь частью этого произвола.
— Я приму это к сведению, — пообещал Александр Борисович. — Только давайте все-таки перестанем кричать. Мы все-таки не на одесском Привозе, и вопросы здесь задаю я. Что вам известно о человеке по имени Вилес Лапнис?
— Я отказываюсь вам отвечать.
— Знаете, господин Кантор, об этом человеке мне рассказал на допросе Валерий Зайцев. Он говорил о нем как о главном конкуренте компании «Самоцветы». Подождите. — Увидев, что Кантор собирается его перебить, Александр Борисович сделал предостерегающий жест рукой. — Я подозреваю, что именно этот человек стоит за убийствами двух московских ювелиров Смоленского и Баха, вполне может быть, причастен к убийству и Юрия Даниловича Кокушкина. По словам Зайцева, именно этому человеку, Вилесу Лапнису, компания «Самоцветы» должна быть обязана за многие свои неприятности. Подождите, я все-таки хотел бы договорить. Вы не обязаны что-либо мне отвечать, я просто хочу, чтобы вы уяснили себе реальное положение вещей. Перехваченные партии камней, дискредитация вашей компании на рынке и в прессе. У меня есть абсолютно достоверная информация, что примерно месяц назад этот человек заказал одному екатеринбургскому журналисту серию статей, Дискредитирующих вашу компанию. И после этого вы меня уверяете, что никогда о нем не слышали?
— Я не понимаю, о чем вы говорите.
— Я объясню понятнее, — дружелюбно улыбнулся Александр Борисович. — Я говорю вам о том, что некий человек, по имени Вилес Лапнис, ведет целенаправленную работу на полное вытеснение с рынка драгоценных камней компании «Самоцветы». И не брезгует при этом никакими средствами. Надо сказать, что пока ему это удается. Ведь ваши дела в последнее время стали идти неважно?
Кантор молчал. Александр Борисович задал новый вопрос:
— Скажите, а вы давно виделись с господином Трениным?
— А вот это мое личное дело, господин Турецкий.
— Конечно, ваше, — согласился Александр Борисович. — Просто я подумал, может быть, господин Тренин знаком с этим загадочным Вилесом Лапнисом? Вы, как мне кажется, действительно не представляете себе, кто это такой.
— Большое спасибо за подсказку, Александр Борисович. — Кантор прижал руку к груди. — Конечно же теперь я первым делом поинтересуюсь у Тренина, кто же такой Вилес Лапнис.
«Конечно, поинтересуешься, — подумал Александр Борисович. — Теперь ты спать не ляжешь, пока не выяснишь, кто это такой».
— Я просто хотел вас предостеречь, — сказал напоследок Александр Борисович. — В этом деле уже есть несколько убийств. А из своего многолетнего опыта работы в Генеральной прокуратуре я знаю, что, пока дело не распутано до конца, в любой момент можно ждать новых трупов. Подумайте об этом на досуге, господин Кантор. Может быть, после этого вам захочется что-нибудь мне рассказать?
